Два дня одной осени by Эйан

      Нефрит подъехал к воротам больницы Святой Клары, когда было ещё темно. Стоял октябрь, то есть то время, когда по утрам темно уже не значит рано. И всё-таки час был довольно ранний. Немалых усилий стоило вытащить себя из постели, чтобы успеть к больнице до начала рабочего дня.
      Демон припарковался на стоянке так, чтобы хорошо видеть ворота, и поудобнее устроился в машине.
      План у него был простой: посидеть и подождать. Всю территорию больницы по периметру обходила высокая чугунная ограда, и из всех ворот не были заперты только эти. Предполагалось, что ни у кого из сотрудников нет привычки перелезать через кованую решётку по дороге на работу, а на пути к воротам все они неизбежно должны были попасть в поле зрения демона.
      Все они, вообще-то, Нефрита не интересовали - он искал только одного из них.
      Найти его как-нибудь иначе оказалось невозможно. Искомый был всего лишь человеком – Стихии ему не подчинялись, да что Стихии - даже элементарная магическая атака выходила за пределы его способностей. А потому и энергетика у него была столь ничтожной, что никаких заметных силовых искажений не вызывала – ни вдали, ни вблизи. Звёзды тоже ничем не помогли, потому что Нефрит не мог даже толком объяснить, о ком спрашивает: этого человека он никогда не видел и почти ничего о нём не знал.
      А насколько всё было бы проще, если бы фотография была нормальной, а не чёрт знает какой! Если бы рисунок его ауры просматривался на ней хоть приблизительно… да Нефрит плюнул бы на всё, просканировал бы хоть весь город и нашёл бы его ещё вчера!
      Но фотографу стоило бы оторвать руки, и его счастье, что демон был слишком занят другим делом.
      В принципе, эти кривые конечности можно было бы и оставить на том месте, из которого их угораздило вырасти. Ведь человеческие газеты, а британские - особенно, Нефрит не читал, а пролистывал, и если бы снимок не был таким вопиюще никудышным, демон вряд ли бы вообще его заметил.
      Фотография была чёрно-белая такого качества, что Нефрит даже не знал, с чем сравнить. Волосы у парня на снимке получились пепельными, а вдоль пробора легла густая тень, так что они казались ещё и крашеными. К тому же глаза выглядели настолько тёмными, что если бы Нефрит не знал точно, какого они цвета, то решил бы, что они карие. Точно поймать парня в фокус фотограф тоже не сумел – прощайте, чеканные линии лица, чёткий контур губ и крошечная родинка на скуле. И всё-таки не узнать было невозможно. С газетной страницы пристально и серьёзно смотрел бывший Четвёртый Лорд Её Величества Королевы Берилл, а подпись под снимком гласила: «Доктор Дж. Нейман – талантливый травматолог. Он всегда и с радостью поможет вам с сочетанной травмой любой сложности».
      Нефрит хохотал, пока в ушах не перестало шуметь. А потом впился глазами в мелкий шрифт. Статья рассказывала о ночном происшествии, случившемся в Лондоне под конец прошлой недели, и сводилась к следующему. Жил-был Брайан К. Фостер, писал программы и болел сахарным диабетом. В пятницу он поздно вернулся с работы и перед ужином подколол себе инсулин-хумалог с расчётом на курицу гриль. Параллельно он пробирался в сеть и по этому поводу общался с модемом. С соединением были проблемы, и, прежде чем получилось хоть что-то, модем услышал не один десяток новых версий своих имени-отчества.
      А курица вместе с пакетом неожиданно осталась в метро.
      Тут же выяснилось, что холодильник совершенно пуст. Как и хлебница. Как и сахарница. Тут же выяснилось, что в кармане нет даже конфеты, а жил парень один. Он срочно рванул в ближайший супермаркет, но накрыло его ещё в лифте. Помощи он не просил, а прохожие попросту шарахались от молодого человека, который, сотрясаясь крупной дрожью, сломя голову мчался куда-то под проливным дождём. Добежать он не успел. А сознание потерял – как нарочно - почти у двери паба “At Teddy’s”.
      Такая вот была история.
      А дальше автор, давясь слезами и щедро разбавляя словами редкие мысли, принялся ужасаться душевной чёрствости ночных прохожих, не потрудившихся помочь несчастному (Нефрит поймал себя на том, что, увидев кого-нибудь поздним вечером в таком месте и состоянии, подумал бы то же, что и все, и не рискнул бы помешать чужому отдыху). В итоге, негодовал сердобольный репортёр, парень пролежал без сознания больше часа - как же возможно такое в наши дни, и не где-нибудь в тёмной африканской глуши, а в столице цивилизованной страны! «…Пабы созданы для того… (впрочем, это не важно…) …Среди людей мы забываем о чуткости, милосердии, внимании к окружающим, заражаемся безразличием, злобой и агрессивностью, подобно своре собак! В своей душевной скупости люди жалеют малой частицы сердечного тепла, чтобы обогреть страдальца, беспомощно скрючившегося в луже у питейного заведения! Можем ли мы безучастно смотреть на это?!… Нет, говорю вам я!!! Мы должны вмешаться и действовать...»
      Нефрит даже на время отвлекся от мыслей о Джедайте и прикинул, не поискать ли автора.
      А о докторе в статье было сказано чуть ли не два слова. Возвращаясь с работы глубокой ночью (Нефрит усмехнулся) из больницы Святой Клары, он просто проходил мимо, и посчитал странным, что парень всё никак не оклемается под холодным ливнем. Спиртным от подозрительного алкоголика тоже не пахло, зато в кармане его куртки нашлись инсулиновая шприц–ручка и записка на тему «Если со мной что-нибудь случится…» Всё стало ясно, приехала машина скорой помощи, и через две минуты Брайан К. Фостер пришёл в себя, сказал всем спасибо и на своих ногах ушёл домой. А на следующий день его сестра позвонила в редакцию газеты, и происшествие попало в очередной номер.
      Но это всё не имело значения. Газета осталась в холле лондонского дома, а Нефрит ещё до рассвета был у больницы Святой Клары и, удобно устроившись в машине, разглядывал высокие кованые ворота, дожидаясь начала рабочего дня доктора Дж. Неймана.
      * * *
      Примерно в это самое время доктор Дж. Нейман привычно перелез через больничную ограду со стороны парка и направился к метро. Из-за проблем с водоснабжением в больнице свернули операционный день, и, сменившись с суточного дежурства, Нейман поехал домой отсыпаться. Уже через час он открыл дверь своей квартиры в другом конце города и кое-как скинул ботинки.
      До такой мелочи, как развязывание шнурков, он не снисходил никогда в жизни.
      Серая джинсовая куртка через весь холл полетела в одинокое кресло.
      Дома... и что дальше? Он не мог себе представить, что будет делать весь этот день, тем более что весь этот день был впереди. Работы не предвиделось, а больше заняться было просто нечем. Джей решил, что если до вечера не свихнётся от безделья и одиночества, то даже совершит самоизнасилование - пойдёт на вечеринку к Одри.
      Так ведь и до вечера ещё предстояло дожить.
      В квартире было, мягко говоря, прохладно. С надеждой заглянув в холодильник, Джастин обнаружил только горчицу и прошлогодние дрожжи. Ещё один сюрприз поджидал его в ванной в виде отсутствия всякой воды, кроме ледяной, но Джей всё равно заставил себя раздеться и забраться под обжигающие струи. А потом долго согревался под одеялом, решая проблему жизненной важности: что бы съесть и где бы это взять.
      Заказывать пиццу он не стал бы, даже умирая от голода, а любая другая еда водилась только вне дома. Поэтому, как только волосы высохли окончательно, Джей влез в чёрный свитер и вытертые серые джинсы, вытащил из-под кресла куртку и отправился на поиски.
      * * *
      К этому времени почти рассвело, а погода испортилась совершенно. Явно собирался дождь - ветер кружил в воздухе что-то мелкое и мокрое, а под ногами и без того уже хлюпало жидкое месиво. Джей выбрался из жилого квартала и теперь то и дело уворачивался от потоков грязи, которые так и летели на тротуар – машин было не очень много, зато их хозяева, опаздывая к началу рабочего дня, считаться с пешеходами не собирались. Улицы спального района уже почти обезлюдели. Только далеко впереди на автобусной остановке, наверное, тоже опаздывая, топтались какие-то невзрачные девушки, до смешного одинаковые в бесформенных брюках. Никого интересного или приметного, никого, за кого можно было бы зацепиться взглядом…
      Только Она.
      Даже издали она была заметна в безликой массе себе подобных. Она была потрясающе стильной. Ослепительной. Вопиюще великолепной.
      Никто и не подумал бы назвать её крошкой или ласточкой – такие ласковые прозвища больше подходят добродушным домашним милашкам. А она была монстром... и до чего же красивым монстром! Широкие покрышки на серебристых дисках в восемнадцать дюймов несли её низко над мокрым асфальтом, она двигалась хищно и мощно, она не шла, а летела – или почти летела, слегка пружиня на неровностях дороги. Она неправдоподобно легко сбрасывала скорость, когда какому-нибудь светофору удавалось её поймать, а потом набирала её снова так же стремительно, почти мгновенно. Соседством стаи ласточек и крошек она не смущалась ничуть. И маневрировала на мокрой дороге с такой умопомрачительной лёгкостью, что казалась неудержимой и – при всей своей агрессивности - удивительно изящной.
      Забыв, куда идёт, Джастин следил за каждым её движением и отстранённо думал, что она совершенно не подходит ни этому асфальту, ни этой погоде, ни вообще этому городу… Но как же она была хороша! Даже эмаль у этого зверя была какая-то необыкновенная – иссиня-чёрная, матовая, она вдруг сама собой сверкнула на крыле, и Джей поклялся бы, что, склонившись к ней близко-близко, увидел бы в глубине густой черноты миллиарды сияющих крупинок.
      А зверь пролетел мимо, блеснув напоследок серебристыми жерлами сдвоенных глушителей, и лихо свернул в проход между домами, откуда только что вышел Джей. Он сделал над собой усилие и не обернулся, чтобы проводить его взглядом.
      И даже успел сделать два шага, прежде чем услышал в глубине двора оглушительный металлический лязг.
      * * *
      …Если ты слышишь оглушительный металлический лязг в глубине двора, куда только что въехал водитель, за секунду до того демонстрировавший исключительные навыки управления шикарной спортивной машиной на мокром асфальте – сматывайся. Даже не вздумай заглянуть в этот злосчастный двор.
      Потому что вряд ли тебя ждёт там что-то хорошее.
      Но если ты доктор…
      А впрочем, причём тут доктор? Если тебе надо больше всех, причём настолько, что для тебя и мужик, лежащий ничком на дороге у паба посреди глубокой ночи – и тот «скорее всего, конечно, допился, но я всё равно посмотрю, мало ли»… То нечего с тобой, дураком, разговаривать! Кругом и бегом, он же уйдёт в машине, пока ты тут думаешь!..
      Разбитая мечта прижалась к стене дома, обколов кирпичную кладку, и, судя по следам колёс на грязном асфальте, удар, который её отбросил, встретила чуть ли не в другом конце двора. Наверное, он наносился неточно и пришёлся не влобовую, а хорошо скосил в сторону, разбил крыло, развернул машину, боком швырнул её через весь двор и всё тем же злополучным крылом впечатал в стену. Джей даже приблизительно не представлял себе, кто и как смог нанести удар такой силы, тем более, что асфальт не был оплавлен, а водомёта поблизости не наблюдалось. И вообще во дворе, как и минуту назад, не было ни души.
      На зверя Джей старался не смотреть. Он, к счастью, заглох и не горел, но даже издали было ясно, что его спасение – вопрос второй или третий.
      Людей, которые напоказ играют в дорогие игрушки, Джастин всегда считал неуравновешенными и безмерно самовлюблёнными болванами. Но этого почему-то было жалко. Наверное, оттого, что шикарную машину он вёл соответственно. И своей игрушки стоил хотя бы на первый взгляд.
      Дверь, конечно, заклинило, и внутрь Джей влез не без труда.
      Хозяин зверя лежал на руле без сознания, но не в агонии, и в этом смысле было чему порадоваться. Оставалось только подобраться к нему поближе и для начала на месте хоть приблизительно пересчитать раны и переломы. А потом осторожно, не делая резких движений, вытащить бессознательное тело из покорёженной груды металла.
      Вот только последнее с большой долей вероятности грозило вылиться в эвтаназию, и в этом смысле Джей порадоваться не мог.
      Пришлось выбраться наружу. Стараясь не испачкать руки тормозной жидкостью, Джастин выбрал на земле кирпичный обломок почище и поувесистее и полез обратно – отбивать от панели мешающий руль.
      * * *
     Было больно.
      А главное, непонятно, где именно. Нефрит хорошо знал, что такое бывает, когда на тебе общая площадь живого места умещается под детской варежкой.
      Ныло всё тело, но после секундного размышления Нефрит решил, что сильнее всего пострадала голова. Это следовало из того, что размышлять дольше секунды она не могла. Она ещё и кружилась, это лежа-то и при закрытых глазах. Открывать их на всякий случай Нефрит пока не стал.
      Глубоко вдохнуть демон не смог: во-первых, он лежал вниз лицом на чём-то достаточно пушистом, а во-вторых, в грудь словно забили кол.
      Во рту явственно ощущался привкус крови.
      Сильно болела шея.
      Лицо саднило.
      Ныли левый локоть и оба колена.
      Ломило поясницу.
      И ещё обнаружились чужие руки. Они скручивали волосы Нефрита в тугой жгут и одновременно каким-то замысловатым образом завязывали его на затылке.
      К счастью для их обладателя, Нефрит никогда не призывал Силу не глядя. Поэтому он терпеливо дождался, когда его волосы оставят в покое. Потом медленно открыл глаза и повернул голову, благо, она уже не раскалывалась. В ту же секунду крепкие ладони легли ему на виски и, не позволяя подняться, с силой уткнули носом обратно в душную ткань. Перед глазами всё поплыло.
      - Лежи смирно, - скомандовал неизвестный парикмахер.
      Его руки с нажимом, но осторожно скользнули вдоль шеи демона и принялись методично ощупывать её со всех сторон. Тут уже захотелось не подняться, а вскочить, но голова кружилась до тошноты, а во рту стояла горечь. Поэтому Нефрит временно подчинился.
      Он лихорадочно соображал. Ситуация, как стремительно выяснялось, была из ряда вон. Где он и что с ним, вспомнить Нефрит не мог. Насколько он успел разглядеть, он лежал, почти раздетый, на своем собственном пальто, аккуратно расстеленном в луже грязи на асфальте прямо у двери какого-то подъезда. Рядом валялась его рубашка. Местность вокруг была незнакомая, машины поблизости не наблюдалось. И какой-то, судя по ауре, человек стоял рядом на коленях и непонятно чем занимался.
      - Тошнит сильно? – поинтересовался человек.
      Звон в ушах стоял такой, что слова разбирались с трудом.
      - Нет, - отозвался Нефрит как можно ехиднее. – Я всегда такой серый. Ты что там делаешь?
      - Карманы обчищаю, – доверительно сообщил неизвестный, и из его голоса моментально исчезло всякое сочувствие. – Больно будет, кричи сразу. Я кому сказал, лежи смирно!
      Тёплые руки медленно двигались вниз по спине вдоль позвоночника, тщательно ощупывая каждый остистый отросток, пока не добрались до ремня брюк, а потом легко пробежались по рёбрам.
      - Вшей ищешь? – съязвил Нефрит.
      Человек помедлил с ответом.
      - Знаешь, - произнёс он очень задумчиво, – по-моему, это всё-таки блохи. На вшей больше похожи те, что у тебя на голове. У меня были сомнения насчёт позвоночника, но тут всё в порядке, даже шея цела. Так что можешь перевернуться на спину. Только очень осторожно.
      Лечь на спину хотелось нестерпимо, и даже не столько для того, чтобы вдохнуть нормального воздуха, а не пыли и шерсти, сколько для того, чтобы посмотреть в лицо этому типу. Но переворачиваться демон не собирался. Просто потому, что этот самый тип только что соблаговолил дать на это своё милостивое разрешение.
      - А ты доктор, что ли? – Нефрит попытался вложить в свои слова максимум пренебрежения и ехидства.
      - Нет, - добродушно ответил человек. - Ветеринар. Блохастым - в самый раз.
      Это было уже слишком. Нефрит взвился и вскочил бы на ноги, но от резкого движения перед глазами всё вновь пошло кругом, руки не держали, и он, едва приподнявшись, рухнул обратно. Глаза пришлось немедленно закрыть. В ту же секунду неизвестный, не поднимаясь с колен, схватил его за плечи и повернул сначала на бок, потом на спину, осторожно поддерживая под затылок.
      - Не напрягайся и дыши реже, - его голос звучал очень обеспокоенно и откуда-то издалека. Человеческие руки бережно баюкали несчастную голову демона. – И всё будет в порядке. Доктор я, доктор.
      В подтверждение своих слов человек вытащил из внутреннего кармана куртки маленький пузырёк, отвинтил крышку, намочил уголок платка и легонько смочил им лоб и виски Нефрита. Тот почувствовал терпкий запах нашатырного спирта, и голос неизвестного сразу стал гораздо ближе. Кожу приятно холодило.
      Шторм в голове постепенно стихал, и через несколько секунд Демон Поверженный медленно поднял тяжёлые веки. Головокружение уже не было таким тошнотворным, но глаза всё-таки принялись описывать круги почёта.
      Нефрит увидел лет десять не знавший побелки потолок коробки подъезда, пересечённый во всех направлениях глубокими трещинами. Его углы, вечно сырые от частых дождей, пушились чёрными пятнами плесени. За краем коробки виднелся крошечный кусочек низкого осеннего неба, такого непроницаемо-серого в густых тёмных разводах, что граница между ним и промокшим ветхим потолком была почти неразличима.
      А потом поймал на своем лице сосредоточенный взгляд лучистых глаз и обмер.
      * * *
      …Не ждать.
      Потому что ждать – некого. И неоткуда.
      Потому что ждать – бесполезно. Бессмысленно.
      И больно.
      И все сроки давным-давно вышли.
      И ничего нельзя сделать.
      А ещё - потому что это не катастрофа. Потому что жизнь прекрасна. И почти бесконечна.
      А значит, нужно жить дальше.
      Бесконечно.
      И радоваться - бесконечно же…
      …Ёжкин дрын, а я что – умер?! Да я живу так, как все… ну, почти все – могут только мечтать. И радуюсь соответственно. И понятия не имею, чем я болен.
      Разве что…
      Но словами этого не скажешь.
      Я не собираюсь делать глупости. И ждать тебя до головокружения, до мурашек по коже. И сходить с ума. Я только хочу, чтобы ты снова был рядом. И отделаться от этого невозможно. Снова услышать твой голос – чтобы телефон на моём рабочем столе зазвонил, и ты просто выдохнул в трубку: «Ну что? Я снова здесь, а ты снова хлопаешь ушами?»
      Я понимаю, что ты сможешь вернуться разве что чудом. И не сомневаюсь в том, что сможешь – я давно потерял счёт чудесам в твоём исполнении. Но что, если ты не возвращаешься совсем по другой причине? Ты же знал тысячи Путей – что, если ты выбрал не мой?
      Я не могу забыть ту книгу, будь она проклята. Её пыльные страницы… как медленно ты их перелистывал. Как легко ты пожал плечами. Как я шёл через всю залу к той чёртовой двери под твоё оглушительное молчание… как я ждал чего-нибудь, ну хоть чего-нибудь! – и слышал только размеренный шелест ветхих страниц за спиной… и как мне хотелось ударить тебя… и как я захлопнул дверь…
      Он до сих пор снится мне – грохот треснувшего дерева в гулкой пустоте залы.
      Что, если тебе попросту незачем возвращаться сюда?
      «Будь любезен, объясни мне, что с тобой происходит. Я ни черта не понимаю. Ты же сам тысячу раз говорил, что вы поставили точку и расстались друзьями. И он повторял то же самое слово в слово. Так в чём дело?!»
      Если бы я знал…
      * * *
      Сказать хотелось так много, но на языке вертелся один единственный вопрос: «Где ты был так долго?» Впрочем, вертеться он мог сколько угодно, потому что язык всё равно отказывался его озвучить.
      Так что первым молчание нарушил Джедайт.
      - По-моему, я должен извиниться, - примирительно сказал он, изучая лицо демона. – Извиняюсь. Я Джастин Нейман.
      Нефрит глубоко выдохнул и закрыл глаза.
      - Масато Санджойн, - медленно ответил он. – Это ты меня извини. И спасибо за помощь.
      …Эта кожа - матовая и такая белая, что почти светится изнутри. Вертикальные морщинки над переносицей и густые тени от ресниц. Внимательные глаза, удивительно ясные и чуть отсвечивающие голубым, как чистая вода… В тёмной глубине зрачков, как в омуте, дремлют демоны. А губы, хоть и аккуратно собраны, всё равно какие-то легкомысленные, чуть припухлые, щедрые…
      Можно было протянуть руку и коснуться тёплой щеки.
      - …Эти синяки у тебя на лице давно? – обеспокоенно повторили губы.
      Нефрит словно очнулся.
      - Утром не было, - машинально ответил он.
      - Плохо, - Джастин заметно погрустнел и задумчиво почесал двухдневную щетину на подбородке. – Я бы даже сказал, #$%^&. Надо вызывать скорую. А я-то чуть было не решил, что у тебя просто сотрясение.
      - А причём тут мои синяки?
      - Притом, что они у тебя зелёные, - объяснил человек. - Один даже бурый совсем. Значит, ты не помнишь не только сегодняшнее утро, но и еще как минимум дня три.
      Берилл твою за ногу, подумал Нефрит. А я мог ведь и до крови пораниться. И что бы ты сказал тогда?
      - Всё я помню, - недовольно буркнул он.
      Он и правда помнил почти всё.
      То, как совершил над собой акт вандализма и проснулся в несусветную рань, чтобы отловить Джедайта по дороге в больницу.
      То, как изнывая от нетерпения, просидел в машине больше часа и дождался прихода на работу всех сотрудников больницы, включая уборщицу миссис Бролли, пока не понял, что Джедайт не появится.
      То, как, утешая себя надеждой, что Джедайт вполне мог и заночевать на работе, решил всё же поискать его внутри. И для прикрытия в срочном порядке сочинил трогательную историю про любимую бабушку, сильно ударившуюся головой о дверную притолоку.
      Несимпатичную девицу из стола справок, которая головой о дверную притолоку, видимо, когда-то сильно ударилась на самом деле. Во всяком случае, взять в толк, кого и зачем он ищет, она никак не могла и отправила Нефрита разбираться во всём самому.
      Постовую медсестру, которая с поразительным успехом заменяла приграничную заставу: скрежетала зубами и наотрез отказывалась пускать Нефрита в ортопедическое отделение без халата, колпака, маски, бахил, до процедур, до кварцевания, до обхода, до обеда, до тихого часа, без веской причины, без особого разрешения, и так до бесконечности.
      Пресловутую уборщицу миссис Бролли, на которую, миновав пост с огромными потерями в живой силе и технике, Нефрит напоролся в неположенном виде в свежевымытом коридоре. За считанные секунды он узнал столько нового о своей личной жизни, что уши горели до сих пор.
      Миловидную сотрудницу доктора Неймана, кажется, по уши в него влюблённую - она с подозрительной радостью сообщила Нефриту, что он разминулся с Нейманом всего на час, велела искать его в Центре травматологии и ортопедии, а делиться домашними координатами злостного неуловимца отказывалась напрочь. Сказка про бабушку тут не годилась, и Нефриту пришлось пустить в ход всё свое обаяние, чтобы добиться от неё хоть какого-то толка.
      Было и много чего ещё. Нефрит отчётливо помнил, что, подъезжая к нужному кварталу, уже кипел и полыхал, и каждые две секунды вдоль и поперёк вспоминал Джедайта недобрым словом, предвкушая, что опять не застанет его на месте. Помнил, как свернул в жилой сектор, чуть было не проехав искомый перекрёсток.
      А потом очнулся от прикосновения чужих рук к затылку.
      Пробел был. Не больше минуты – ушибленные места, заживая, только-только начали ныть и зудеть. И за эту минуту, очевидно, случилось много интересного.
      Но во всем этом можно будет разобраться и после.
      - Со мной всё в порядке, - твёрдо сказал Нефрит и под посуровевшим взглядом Джастина, уже снявшего с пояса мобильник, резко поднялся на ноги. - К чёрту скорую.
      Джей не то изумился, не то испугался, но настолько, что даже не попытался его остановить.
      - Послушай, - только и смог сказать он, – ты же только что был лежачий полутруп…
      - Вот спасибо! – обиделся демон. – Я, конечно, знал, что хорош собой, но чтоб настолько…
      Нефрит, не застёгиваясь, влез в рубашку. Теперь можно было заняться узлом на затылке. Демон энергично тряхнул головой – чем бы ни были заколоты или связаны его волосы, этого всегда было достаточно, чтобы они немедленно рассыпались. Но не в этот раз. Пришлось поднять руки и дёрнуть узел сначала одной рукой, а потом и обеими, но и это не помогло. Непослушные пряди были связаны в несколько петель, и определить на ощупь, за какую нужно тянуть, не получалось. Оставалось только судорожно дёргать их во все стороны по очереди. А чёртов Джедайт сидел на коленях, уперев руки в бёдра, и с интересом смотрел на это снизу вверх. В серых глазах плясали смешинки.
      Нефрит оставил волосы в покое, зажмурился и медленно выдохнул – второй раз за минуту. Не хватало только выйти из себя и наговорить неизвестно чего человеку, который виноват только в том, что человек.
      - Синяки на самом деле давние. Просто в первую минуту я о них не подумал, - мрачно сообщил Нефрит, и губы Джея в ответ чуть дрогнули. – Но я всё помню. И сегодня, и вчера, и позавчера. Честное слово.
      - Это всего-навсего светлый промежуток. И сколько он продлится, я не знаю. И что после него будет – тоже.
      - Да ничего не будет. Я же говорю, со мной всё в порядке. Я стою, могу руками помахать, могу пройтись, голова не кружится, - в подтверждение своих слов Нефрит повернул голову из стороны в сторону, увидел машину и осёкся. Металлия побери…
      Джей поднялся с колен.
      - Ты же не маленький ребёнок, - сказал он очень серьёзно, почти как несмышлёному малышу. – У тебя почти наверняка ушиб мозга, не считая всего прочего. Тебе, конечно, чудовищно повезло, но если ты как можно быстрее не попадёшь в больницу, то неизвестно ещё, чем всё это закончится. - Вот только человеческой больницы мне не хватает для полного счастья… - серые глаза с неожиданным вниманием стрельнули вверх, и Нефрит прикусил язык. – Нет у меня никакого ушиба. Это был обыкновенный обморок. У меня такое периодически случается, особенно, когда не высыпаюсь. Последствия родовой травмы.
      Он закусил губу, срочно придумывая что-нибудь более убедительное в доказательство своего полного здоровья.
      - Если бы у меня был ушиб мозга, на голове были бы свежие синяки. Найди хоть один. Ты же сам сказал, что им всем не меньше трёх дней.
      Это было в точку.
      - Хорошо, - уступил Джей, - пусть нет ушиба. Но у тебя рёбра сломаны. По два с каждой стороны.
      - Не может быть, – Нефрит постарался, чтобы это прозвучало как можно невиннее. – Тебе показалось.
      И тут же вздрогнул – Джастин немедленно оказался совсем рядом, его руки легли на грудь и с силой надавили через рубашку. Едва зажившие обломки полыхнули жгучей болью, но под нажимом тёплых ладоней не подались. Недоверчивые руки надавили снова. С тем же результатом.
      - Не может быть, - покачал головой Джей. – Мне показалось.
      Его руки неожиданно скользнули Нефриту на шею. Одно лёгкое, неуловимо быстрое движение – и густая тёмная грива тяжело рухнула вниз, рассыпаясь по плечам и спине. Демон замер, и человек тоже.
      - А мы точно никогда не встречались раньше? – серые глаза встретились с синими, и Нефрит вдруг почувствовал, что ноги его едва держат. Совсем рядом, почти у его груди внезапно вспыхнуло что-то сиреневое, безошибочно узнаваемое - вспыхнуло всего на мгновение и тут же погасло, растворилось в рисунке типично человеческой ауры.
      В груди расползалось убийственное разочарование.
      …Ну конечно, мы не встречались! А кто, интересно, дразнил меня маньяком? И извращенцем? Кто открывал мне дверь со словами «Зачем пришёл?» или «Чего надо?» и с порога целовал до зелёных кругов перед глазами? Кто не стеснялся заводить меня настолько, что… да я по пальцам могу посчитать, сколько раз успел дотащить тебя до спальни! Кто ставил со мной сумасшедшие эксперименты в постели? Кто подарил мне в общей сложности двести двенадцать будильников? Кто выдумал оригинальный метод просить прощения… ну, это мы опустим… Да, кстати! Кто признался мне в любви самым идиотским на свете способом? Чёрт бы тебя побрал, да как ты можешь этого не помнить!..
      - Не знаю, - опустил глаза демон. – Ты живёшь где-то поблизости?
      - Да. А что?
      - Это будет большой наглостью с моей стороны, если я попрошу тебя вызвать мне такси от твоей квартиры? Они не примут вызов с мобильника.
      - Будет. Ходить тебе нельзя. Тебе вообще строгий постельный режим полагается. Знаешь что, - серые глаза снова заглянули в тёмно-синюю бездну, и Джей бесстрашно улыбнулся, - раз уж ты ни в какую не хочешь к врачам по-хорошему, то я тебя сам подброшу до дома. И если, не дай Бог, по дороге станет хуже - я тебе ещё добавлю от себя лично и в два счёта отвезу в ближайшую больницу. И отдам на растерзание травматологам. Идёт?
      - Ну, - мрачно протянул Нефрит. - Если только травматологам. И если только на растерзание.
      - Хорошо, - кивнул Джей. – Жди здесь, я буду минут через пятнадцать.
      - Пойдём вместе, - предложил демон. - Я и без того у тебя кучу времени отнимаю.
      - Я же сказал – строгий постельный режим. А времени мне не жалко, - утешил Джастин, – вот если ты загнёшься в такси, это будет куда обиднее. Ты тут не замёрзнешь?
      - Не замёрзну.
      - Уж постарайся, - Джей развернулся и стремительно зашагал прочь, одновременно разыскивая ключи от гаража во внутреннем кармане куртки. Нестерпимо хотелось двинуться следом или хотя бы подняться над крышей и проводить его глазами.
      Нефрит с трудом заставил себя оторвать взгляд от удаляющейся спины.
      - Эй! - услышал он далёкий оклик. - Ходить нельзя! Даже до машины! В случае чего сразу вызывай скорую!
      Джастин уже добрался до арки. В полумраке кирпичного свода его почти не было видно, только голос гулким эхом отдавался в широкой кирпичной трубе.
      - Пятнадцать минут, - без тени улыбки напомнил Нефрит.
      Джей сделал ещё один шаг и исчез из вида совершенно.
      * * *
      …Если есть, чем заняться, то можно безболезненно ждать кого угодно и сколько угодно. Нефрит обнаружил это давным-давно, причём не без помощи Повелителя Иллюзий и применительно, в основном, к нему же. Проблема тогда состояла в том, что Нефриту, если он не был загружен собственным интересным делом, искать себе какое-нибудь полезное занятие в отсутствие Джедайта не хотелось категорически. А Джедайт иногда заставлял себя ждать очень долго – когда он горел, от поисков неизвестно чего неизвестно где его было не оторвать.
      Это задевало.
      Впрочем, шерсть на Джедайте росла светлая и как-то не очень быстро, поэтому даже после недельной разлуки с бритвой он всё ещё был похож на растрёпанного и уставшего демона, а не на бабуина из тропических лесов. И его можно было целовать, не рискуя ободрать губы до крови. Чем он и пользовался…
      Первым делом Нефрит стряхнул с брюк грязь и заглянул в боковое зеркало машины. Там отразилось лицо из фильма ужасов, точнее, левая половина этого лица была вполне симпатичной, Нефрит узнавал её в зеркале каждое утро, зато правая, припухшая, с кошмарного вида буровато-зелёными кровоподтёками над бровью, на скуле и на подбородке… Её-то он точно видел в каком-то хорроре.
      Впрочем, повода расстраиваться не было: синяки уже начали заживать, а скоро вообще станут жёлтыми, и тогда их уже не отличишь от совсем старых человеческих гематом из красной крови. Главное, чтобы они не зажили полностью в ближайшие часа два – как объяснить это Джастину, демон не представлял.
      Но до возвращения Неймана нужно было ещё многое прояснить, и Нефрит принялся сканировать пространство вокруг машины. Отпечатки магической атаки нашлись только с третьей попытки - на осколке разбитой противотуманной фары. Еле видимые, но в большом количестве. Не человеческие и, что ещё интереснее, демон их не вспомнил. В любом случае, они заслуживали внимания, поэтому Нефрит распинал подальше осколки стёкол, обломки металла и битые кирпичи, чтобы их не затянуло в телепорт, положил осколок фары на переднее сиденье и отправил машину в гараж токийского особняка.
      С точки зрения любого нормального человека, отправить её стоило бы на автокладбище. Вот только Нефрит не был ни нормальным, ни, тем более, человеком, и на этот счёт у него было своё мнение.
      Оставалось ещё много неясного относительно Джедайта. Учитывая обстоятельства гибели Четвёртого Лорда, само его появление в этом мире следовало понимать как чудо. Вот только состоялось оно, как видно, давным-давно… Так какого дьявола Джедайт до сих пор не смог вспомнить, кто он?
      Ответ был, причём неутешительный. Обдумывать его не хотелось.
      Хотелось курить. Но едва Нефрит отыскал у своего пальто, успевшего целиком впитать немалых размеров лужу, внутренний карман и вытащить из него сигареты, зажигалку и документы на имя Санджойна, как за спиной засигналили, и рядом, окатив его потоком холодного воздуха, затормозила симпатичная коричневато-бордовая Вектра.
      - Оперативно, - мрачно улыбнулся демон. – И десяти минут не прошло.
      - Ну ещё бы, - Джастин открыл изнутри пассажирскую дверь и выбрался наружу. – Я решил, что раз уж ты всё равно до машины прогулялся, так хоть закурить тебе не дам.
      Нефрит сделал невинное лицо. И вовремя. Джастин огляделся по сторонам.
      - А машина где? – спросил он.
      - Эвакуатор увёз, - не моргнув глазом, сообщил Нефрит.
      Джастин ничего не ответил.
      Он давно знал за собой способность приводить людей в душевное равновесие - из любого состояния. Но этот парень нервничал и злился с каждой минутой всё более явно. И сделать с этим ничего не удавалось – просто оттого, что тому, кто сильнее тебя, чертовски трудно навязать даже элементарный зуд в ухе.
      А возможно, и оттого, что кроме непонятной Силы в этом мужчине с хмурым взглядом, тяжесть которого Джей физически чувствовал кожей, было и ещё что-то, совершенно однозначным образом мешавшее сосредоточиться.
      Ну что ж, решил Джастин. Буду пробовать, пока не получится.
      - Хватит тут мёрзнуть, - скомандовал он. – Залезай. Нет, постой.
      Он обошёл Вектру, открыл её немаленький багажник и выудил оттуда кожаную куртку непонятного цвета, слегка потрёпанную, но ещё достаточно приличного вида.
      - Моя рабоче-гаражная, - вручил он её Нефриту. – Блохи все дрессированные, кусают только тех, кому не нравится, как я вожу машину. – Бросил взгляд на то место, где только что стояла разбитая мечта, и решительно добавил: - А тех, кто дает ценные советы, вообще загрызают насмерть.
      Куртка оказалась тёплой, а кресло - удобным. Джастин, правда, настаивал на том, чтобы опустить спинку и лежать, и даже обещал подушку, и Нефрит ругался с ним не меньше пяти минут: и лежать неудобно, и ноги девать некуда, и дорогу не видно. А главное, не видно самого Джастина. В конце концов, Джей сдался, напоследок напомнил про кровожадных травматологов и разрешил делать всё, что угодно.
      Нефрит объяснил, куда ехать. К его изумлению, Вектра без происшествий вырулила из жилого сектора и свернула на окружную дорогу.
      Мимо проносились засыпающие деревья. Дорога по случаю рабочего времени была почти пустой, машина стремительно плыла над асфальтом в облаке брызг, дворники ритмично смахивали со стекла сначала мелкие капли, потом крупные, а потом дождь хлынул стеной, и вода в обе стороны полетела потоками. Руки Джастина спокойно лежали на руле – невероятно красивые даже для хирурга, - и Нефрит вдруг почувствовал, что незаметно для себя самого тоже расслабляется. Он откинулся на спинку сиденья и принялся задумчиво разглядывать новое воплощение Джедайта. Воплощение внимательно следило за дорогой и явно было чем-то очень довольно.
      А ты привык не спать ночами, подумал демон. И машину водишь лучше, чем раньше.
      Интересно, кто ты теперь?
      И надолго ли?
      - Сколько тебе лет? – спросил Нефрит.
      Воплощение чуть напряглось. Вопрос ему явно не понравился.
      - Какая разница?
      - Мне интересно. Ты выглядишь чересчур молодо для доктора.
      - Обман зрения, - вздохнул Джастин.
      - Понятно, - улыбнулся Нефрит. Он попытался хоть ненадолго перехватить взгляд серых глаз, но ничего не получилось. – И давно ты живёшь в Лондоне?
      - А это имеет какое-то значение?
      - Мне интересно.
      Джастин беспечно пожал плечами
      - Кажется, я нарвался на агента шведской разведки, - усмехнулся демон, хотя эта уклончивость уже начала его порядочно бесить. - Это что, военная тайна?
      - Нет.
      - Тогда почему бы не ответить?
      Ещё раз - плечами, так же беспечно и равнодушно.
      - Ты как будто и сам не знаешь.
      Теперь его просто не удостоили ответом - вообще никаким.
      Это, кажется, было чересчур даже по меркам человеческих представлений об элементарной воспитанности.
      Почти минуту Джей смотрел только на дорогу. Угадать, о чём он думает, не было ни малейшей возможности, и к раздражению начало примешиваться беспокойство – меньше всего Нефриту хотелось бы случайно его обидеть. Но тут Джастин бросил на демона задумчивый взгляд и вдруг улыбнулся – решительно и почти азартно.
      - Вообще-то, так и есть. Я на самом деле не знаю.
      - Сколько лет живёшь в этом городе?
      - И это тоже. Наверное, это глупо звучит, – уши Джея едва заметно порозовели, но улыбка азарта не потеряла. – Я условно считаю, что мне где-то тридцать, потому что по крайней мере последние пятнадцать лет своей жизни помню точно. Зато о первых не имею ни малейшего представления.
      - Не знаю, как это звучит, но уж точно не глупо, - очень серьёзно сказал Нефрит. – Ты вообще не знаешь, как так получилось?
      - О, это прямо-таки сюжет для мыльной оперы, - улыбнулся Джастин. Он и сам не понимал, зачем рассказывает это незнакомому человеку, но тот слушал очень внимательно, и поэтому рассказывалось легко. – Меня нашли в районе Гайд-парка в коме и отправили в больницу, а когда я пришёл в себя, то выяснилось, что я о себе не помню совершенно ничего. Что самое интересное, у меня потом почти месяц искали какую-нибудь ЧМ-травму, после которой я мог бы так надежно всё забыть…
      -…Но не нашли, - закончил Нефрит.
      - Да, и отправили к психиатру, а когда стало ясно, что он безнадёжнее меня, за меня взялся Интерпол. И тоже без толку, хотя искали от всей души – всё-таки потерянный детёныш.
      - И ты так ничего и не вспомнил?
      Джей покачал головой.
      - Тяжело, наверное, было ходить в детский сад в таком возрасте, - пошутил Нефрит.
      - Ну, всё было не настолько плохо, - Джастин закусил губу, сдерживая улыбку. Он упорно отказывался встречаться с демоном глазами, и от этого поймать его взгляд хотелось нестерпимо. – Я умудрился забыть только то, что касалось меня самого. Выборочная такая амнезия.
      - Зато какая надёжная.
      - Точно. - Джей вздохнул и задумчиво добавил: - Иногда мне кажется, что нужно только встретить кого-нибудь, кого я знал раньше, и я что-нибудь вспомню.
      Демон криво усмехнулся.
      - А тебе никогда не приходило в голову, что ты… ну, допустим, не из этого города? Или, скажем, вообще не британец?
      - Приходило, - кивнул Джастин. – Но искать где-нибудь ещё я не буду. Это, скорее всего, бесполезно, да я и не особенно стремлюсь. А ты? Где ты живёшь?
      - Вот это уж точно не имеет значения, - отмахнулся было Нефрит, но Джей нахмурился до того неодобрительно, что пришлось признаться. – В общем-то, везде, то есть почти без опредёленного места жительства. Но в основном, всё-таки в Токио. И в Лондоне бываю редко.
      Потому что этот город всегда был твоим. И его сумерки, и его туман, и его море. И дом, в котором я здесь живу, тоже. И как только я сразу не догадался, что искать тебя нужно здесь и нигде больше…
      - Почти приехали, - перебил Нефрит собственные мысли. – Сбрасываем скорость, показываем левый поворот и плавно выворачиваем руль…
      В ту же секунду Джей послушно утопил педаль тормоза в пол, да с таким рвением, что лицо Нефрита едва не встретилось с крышкой бардачка. Потом театральным жестом включил левый поворотник и спросил:
      - А в какую сторону?
      Хотелось всерьёз обидеться, но не никак не получалось.
      - Я старый и больной человек, - укоризненно проворчал Нефрит. – Я только что пострадал в ДТП. Меня и так грызут твои дрессированные клыкастые блохи. А тут ещё ты издеваешься над бедным стариком… Тебе не стыдно?
      - Ужасно стыдно, - улыбнулся Джастин, и его глаза наконец неосторожно встретились с глазами демона.
      Это было похоже на падение в бездну. Прыжок в омут - бесконечно глубоко, когда уже не понимаешь, всплываешь ты или тонешь, летишь или падаешь, и ничего не можешь сделать, да, в общем-то, и не хочешь - как зачарованный, как обречённый. А глубина затягивает и манит, где-то очень далеко, как будто у самого её дна, мерцают неверные огоньки и мечутся тени. И Бездна наблюдает твой гибельный полёт с интересом… и с удовольствием.
      Джастин заставил себя отвести глаза и не покраснеть.
      * * *
      Вдоль ограды под проливным дождём дремали сонные деревья, а за воротами виднелись до крыши увитый плющом двухэтажный кирпичный дом с огромными окнами и широкая асфальтовая дорожка к его двери. Джей заглушил мотор, и никаких звуков, кроме дождя, не осталось.
      - Зайдёшь? – Почти шёпотом спросил демон.
      - Спасибо, - Джастин покачал головой. – Я думаю, не стоит.
      - Прекрати, - улыбнулся Нефрит. – Я же буду упрашивать тебя хоть до вечера. Пойдём.
      - Думаю, не стоит, - повторил Джей. - Я, пожалуй, поеду.
      - Как хочешь… - искренне вздохнул Нефрит.
      ...Давно я не прокалывал твои шины Звёздными искрами...
      - Самостоятельно до дома доберёшься?
      - Да уж как-нибудь доберусь.
      ...Интересно, а что будет лучше: просто спустить колёса или ещё погнуть диски?..
      - Тогда удачи.
      - Куда ты теперь?
      - По магазинам, - Джей улыбнулся. - За едой.
      - В такой дождь? Ты что, смеёшься? – немедленно возмутился Нефрит. Это был реальный шанс обойтись без замены колёс. – Ты курицу без гарнира есть будешь?
      - Не буду, - Джастин посмотрел ему прямо в глаза, но лучше бы он этого не делал. – Тебе надо отдыхать, а я…
      - …Даже слушать не собираюсь. Вот что. Я открываю ворота, ты заезжаешь внутрь и по дорожке вон туда. Только быстро. Мы намокнем и замёрзнем. Пожалей больного старика.
      Серые глаза лукаво блеснули, и Джастин кивнул. В следующую секунду Нефрит хлопнул дверью, одним прыжком перемахнул через ограду и распахнул ворота изнутри. Поднимая кучу брызг, Вектра влетела во двор, и стремительно промокающий демон даже не стал захлопывать за ней ворота.
      * * *
      - Ты когда в последний раз ел? – спросил Нефрит.
      Джастин, удобно устроившись в кресле, рвал зубами горячую куриную ножку и утруждать себя ответом не стал. Гора костей перед ним росла на глазах.
      - Тоже мне, - проворчал демон. – А ещё доктор.
      - Жареная курятина вредит здоровью, - не переставая жевать, сверкнул глазами Джей. – Вот я её и ликвидирую. Чтобы ты не отравился.
      Помнится, кто-то очень любил вот так же, зубами, расправляться с моими рубашками, подумал Нефрит.
      Он наблюдал за процессом уничтожения жареного животного, как заворожённый. Каких-то двадцать минут назад продрогший и мокрый Джастин выглядел настолько беззащитным, что демон просто умирал от желания обнять его. Теперь же беззащитное создание, явственно шевеля ушами, грызло и жевало с такой яростью, что оторваться от этого зрелища было невозможно.
      Впрочем, прижать Джея к груди хотелось ничуть не меньше.
      - Выходит, ты японец? – Джастин старательно обгладывал очередную косточку.
      - Выходит, что так. А что, не похож?
      Джастин энергично помотал головой.
      В результате долгой и упорной битвы за раздевание влажный свитер всё-таки сох у каминной решётки, а Джастин сидел в кресле в мокрых джинсах и бело-синей клетчатой рубашке Нефрита. Его волосы промокли насквозь, и по шее стекали тёплые капли.
      Хотелось осторожно снять их губами. Все до одной.
      Нефрит срочно разлил по кружкам крепкий чай и сделал маленький глоток.
      - А здесь ты зачем? – Серые глаза потихоньку изучали его лицо.
      - По делу.
      - Чем занимаешься? Если это не военная тайна, конечно.
      - Скажу по секрету, - демон улыбнулся и подался вперед. – Ерундой. Просто немыслимой ерундой в международном масштабе. Правда, она прибыльная.
      - Расскажешь?
      - Ни за что. Я же нагоню зевоту на себя самого, а ты и вовсе заснёшь в тарелке с костями. И что мне тогда с тобой делать? Чего ты улыбаешься?
      - Никогда раньше не видел, - хрустнул Джастин последним крылышком, - чтобы специалисты по прибыльной ерунде отказывались забивать ею чью-то голову. Обычно они думают, что это безумно интересно.
      - Так это не специалисты. Это маньяки. А ты? Что делаешь ты?
      - Я, - усмехнулся Джей, - в основном, собираю по кусочкам поломанные кости. А потом скручиваю шурупчиками, и получается, как было.
      - Расскажешь?
      - Ни за что. Два дня ты не сможешь спать вообще, а потом начнёшь кошмарить. И что тогда с тобой делать?
      С курицей было покончено, Джастин взял со столика свою кружку. Его глаза обежали комнату и замерли на потолке.
      - В первый раз видишь Звёздную карту? – Нефрит следил за капелькой, которая медленно скользила по шее Джастина от уха к ямке между ключицами.
      - Да. Она настоящая?
      - Настоящая.
      - Такая каша, - Джей надолго приложился к кружке. - Я, в общем-то, из всех звёзд умею находить только одну.
      - Полярную?
      - Кроме Полярной. Вегу.
      Нефрит мягко улыбнулся.
      - Вега и в самом деле когда-то была самой яркой северной звёздой. Но это было давно. По правде говоря, её больше нет
      - Как это – нет? - Серые глаза смотрели вопросительно, и демон почувствовал, что плывёт – то ли от тепла, которое разливал по комнате камин, то ли от этого взгляда.
      - А вот так. Звёзды ведь не бессмертны. Но очень далеки. Невообразимо далеки. Их свет идёт сюда слишком долго. И глядя в небо по ночам, мы видим… ну, если можно так сказать, фотографию того, что было миллиарды лет назад. Того, чего давно уже нет.
      Нефрит сделал ещё один глоток.
      - А оттуда, если хочешь знать, кажется, что здесь, - он повёл рукой, - Солнце. Ещё огромное и ещё белое. А мы с тобой - крошечные пикограммы Звёздной пыли. Взрываемся где-то в его сердце.
      Джастин улыбнулся.
      - Ты думаешь, мы были Звёздами?
      - Я знаю, что мы были Звёздами. И ещё обязательно будем, - взгляд Нефрита скользил с губ Джея на шею и обратно, но тот упорно смотрел только в кружку и в потолок. – Рано или поздно мы снова превратимся в Звёздную пыль, притянемся друг к другу и начнём взрываться в Ледяном Пространстве. А где-то на другом конце Вселенной какое-нибудь ужасное существо будет тыкать в нас пальцем и говорить: «Кунсайто-сама, посмотрите, какая яркая звёздочка…»
      …Ничего не хочу больше говорить. Хочу целовать тебя до одури.
      Джастин поднёс кружку к губам.
      - Ты удивительный человек, - очень тихо сказал он.
      Сейчас, загадал демон. Если ты допьёшь до дна.
      В повисшей тишине пустая кружка опустилась на стол с оглушительным стуком.
      Джей поднял глаза всего на секунду, но этого было достаточно. Бездна жадно поймала его взгляд, и Нефрит медленно поднялся из кресла, не отпуская, чувствуя, что Джастин снова тонет глубоко и навсегда. От этого бросало то в жар, то в холод.
      Демон медленно двинулся вокруг стола. Серые глаза не отрывались от его лица, плескались смятением и темнели – стремительно, зримо, с каждой секундой.
      Сердце отчаянно пропускало удары.
      А потом Джастин, как в тумане, поднялся и шагнул навстречу. И на мгновение всё исчезло – только шумел дождь, потрескивал огонь и смешивалось дыхание.
      ...А через мгновение на столе оглушительно взвыл мобильник. Джей отпрянул, и всё вернулось обратно.
      Телефон завывал дурным голосом, для верности мигая всеми цветами и вибрируя вместе со столом, да так, что в тарелке мелко бились куриные останки.
      Джей вне зоны досягаемости – у самого камина - изо всех сил изображал тактичного и нелюбопытного гостя.
      - Ёжкин дрын! – Завопила трубка на всю комнату. Джастин от неожиданности выронил свитер. – Какого дьявола ты делаешь?! Я уже минут десять не могу до тебя докричаться! Почему ты меня не слышишь?!
      - Потому что я тебя не слушаю, - вздохнул Нефрит. – Что случилось?
      - Да уж не соскучился со вчерашнего вечера! Сними полусферу, - с ходу скомандовал Зойсайт. Он говорил уже спокойнее, во всяком случае, Джей его больше не слышал. – Мне надо срочно тебя увидеть. У меня несчастье. Не катастрофа, конечно, но всё равно очень неприятно.
      - Пудреница пропала?
      - Нефрит! Я же говорю, несчастье!
      - Что, и помада тоже?
      - Вот только попробуй меня позвать, когда тебе что-нибудь будет нужно!
      Джастин натянул ещё влажный свитер и зябко поёживался у огня.
      Обязательно позову, решил Нефрит. Из постели вытащу.
      - А к Кунсайту с этой проблемой нельзя?
      - Смеёшься? Было бы можно, стал бы я тебя искать!
      - Да что там у тебя?
      - Сними полусферу! Я у тебя всё расскажу.
      - Я сейчас не могу. Давай вечером или завтра.
      - Никаких завтр, Нефрит! Завтра вернётся Кунсайто-сама! Это срочно!
      - Ну, приезжай, - обречённо вздохнул Нефрит. Слово «приезжай» он выделил особенно. – Как только сможешь.
      - Да я уже здесь! Полусферу сними!
      - С кого?
      - Ёжкин дрын!!! С дома твоего!!! Я за воротами под дождём прыгаю!
      Нефрит покосился на Джастина.
      - Хорошо, - сообщил он в трубку. – Всё равно приезжай. Жду тебя минут через пять.
      Зой, наверное, взвыл не хуже мобильника, но звонок уже был сброшен.
      Джастин торопливо застёгивал куртку. С собой он уже справился – во всяком случае, глаза у него опять были невероятно ясными, и руки, успокоившись, перестали лихорадочно искать себе место.
      - Будут гости? – улыбнулся он.
      - Один.
      - Я не буду мешать, - Джастин свернул рубашку пополам, ещё пополам и отдал демону. – Спасибо. Было вкусно.
      Нефрит опустил глаза.
      - Останься. Это совсем ненадолго.
      - Мне пора, - покачал головой Джей. – Правда, пора. У меня ещё есть дела.
      - Важные?
      - Очень.
      - Там дождь.
      - Он будет идти весь день.
      - Ты же мокрый, как мышь.
      - В машине высохну.
      - А если мне станет плохо?
      - Не станет.
      Серые глаза упорно отказывались смотреть демону в лицо.
      Нефрит открыл дверь, и ладонь ударила в ладонь.
      - Ты только окно в машине не открывай. Заболеешь.
      - Не буду. Удачи тебе.
      - И тебе.
      Нефрит дождался, пока не хлопнет дверца Вектры, и только тогда свернул щитовую полусферу дома. Потом медленно поднёс рубашку к лицу и бережно прижался щекой к мягкой байковой ткани - она ещё хранила тепло и запах светлой кожи, еле уловимый и такой знакомый.
      - Сумасшедшей удачи, - прошептал Повелитель Звёзд. – Потому что я знаю, как тебя найти. Не сегодня, конечно… Завтра. Или послезавтра…
      …Дверь распахнулась с пинка - пришлось даже отпрыгнуть – и на пороге возник Зойсайт. В одно мгновение бесценная рубашка оказалась в его руках, и не успел Нефрит опомниться, как её уже щедро украшали разводы тонального крема и чёрные пятна от потёков туши.
      - Кто у тебя был? – с ходу поинтересовался Зой, энергично вытирая промокший хвостик. Мягкая байка в его руках стремительно превращалась ни во что. Нефрит в оцепенении смотрел на это, чувствуя, как из глубины души поднимается что-то тёмное и страшное.
      - Какая тебе разница?
      - Ревную, естественно. Давай, рассказывай, чтоб я знал, кого душить, - в зелёных глазах, несмотря на легкомысленный тон, кипело внимание. – Ну, кто?
      - Да так, какой-то тип из местных, - уклончиво ответил Повелитель Звёзд. - Заехал спросить, не продаётся ли дом.
      - А ты и руки распустил… - усмехнулся Зой.
      - Ничего я не распускал. Ты всех на Кунсайта-то не равняй.
      - Ну-ну. А за что же ты тогда в рог получил?
      - Об руль. Тормозил неудачно.
      - Ну-ну.
      - А что, очень заметно?
      - Да нет, уже и не видно почти. Жалко, я его толком не разглядел. Интересный парень, наверное.
      - Слушай, чудовище, ты когда уймёшься?! На два дня одного оставили, и уже… Всё бы тебе парней разглядывать! Ты вообще зачем сюда шёл?
      - Да ладно тебе, - Зойсайт посерьёзнел. – Интересно же. Я уже и забыл, когда в последний раз видел тебя с мужчиной. Тем более, здесь.
      Он закусил кончик длинной прядки, выбившейся из хвоста, и добавил:
      - Пить с тобой больше не буду. Ох, и глючит меня после вчерашнего! Ты не представляешь, как.
      - Как?
      - Просто с ума сойти. Аура, как аура, блёклая-преблёклая, обыкновенная-преобыкновенная, а такое мерещится…
      - Это ананасы твои. Я же тебе, говорил, давай курицей закусывать.
      Зойсайт вздохнул, и Нефрит тоже. Он вдруг удивительно ясно представил себе Джедайта и дождь – скоростной полёт над окружной трассой, холодный ветер, тепло машины, взмахи дворников, руки на руле, и капли по крыше бьют всё быстрее и громче, где-то очень близко и всё равно – снаружи, и Джедайт выключает радио, чтобы слышать только непогоду, и улыбается ей…
      - Так что у тебя случилось? – оборвал себя демон.
      - У меня? Это просто ужас какой-то, - Зой тоже пришёл в себя, дернул молнию своей чёрной замшевой куртки и, поблёскивая металлическими клёпками, принялся развязывать её пояс. Через секунду куртка оказалась в руках у изумлённого Нефрита, а Зойсайт стянул через голову свитер, обнажив шелковистую кожу, и повернулся спиной.
      - Посмотри, - обратился он к Повелителю Звёзд, который к этому моменту онемел совершенно. – Вот тут, между лопатками болит что-то. Это родинка… Или прыщ?!
      * * *
      - Ну пока, милый! – жеманно прощебетала Вики. – Когда мы увидимся в следующий раз?
      Вики источала чувственный и загадочный аромат сандала, и все последние два часа Джастин с ужасом ждал, когда же наконец его желудок не выдержит этой приторной вони и в порыве чувств загадит-таки её джинсы остатками курицы. Вдобавок к пьянящему аромату прилагался цепкий недвусмысленный взгляд, который следовал за Джеем по всей квартире, как привязанный, и улыбка, намазанная для блеска чем-то жирным.
      Правда, в отмытом и раздетом виде Вики обещала оказаться очень даже.
      - Как только буду свободен, - улыбнулся Джастин. – Ближе к выходным.
      - Приходи, - поймала его взгляд Одри. – Ты точно не останешься ещё? Там народ как раз созрел для того, чтобы опять спуститься в бассейн.
      Джей покачал головой. Голова слегка кружилась.
      - Мне же завтра снова за плуг, - вздохнул он. – И ты меня, наверное, за целый день уже видеть не можешь.
      ...Едва он успел кое-как побросать в холодильник кучу продуктов, съедобных и не очень, как Одри позвонила, чтобы сказать, что сегодня Джастин просто не имеет права не прийти на её вечеринку, потому что у какого-то Тедди внезапно случился день рождения. Идти на это пьяное сборище категорически не хотелось – хотелось лежать под одеялом и до бесконечности думать о колдовских синих глазах, которые смотрят так, словно знают все вселенские тайны. Но Одри настаивала, рассказывала, что будет весело и что она соскучилась. А когда Джастин сообщил ей, что намерен хоть немного поспать после дежурства и к началу веселья самостоятельно глаз не откроет, решила эту проблему просто: «Приезжай прямо сейчас, в полвосьмого я тебя разбужу».
      Так что самоизнасилование состоялось.
      -...Я вижу тебя прекрасно, - усмехнулась Одри. – И с удовольствием посмотрю на тебя в пятницу. Ты сможешь?
      - Не знаю. Я завтра позвоню, - Джей расцеловал её в обе щеки. Быстро прикоснулся губами к липкой улыбке, махнул рукой всем остальным – все остальные отозвались прощальными криками - и выскользнул за дверь.
      Мысли в голове, основательно измученной гвалтом, спиртом и сандалом, ползали медленно. Скорости им прибавил только свежий ветер. Дождь кончился, и в ночном воздухе пахло грибами и холодом.
      Хорошо, что у меня есть Одри, подумал Джастин. Целый день валяться дома, вспоминая странные встречи, выдумывать неизвестно что и в конце концов накрутить себя до головной боли – это никуда не годится. Куда как лучше выспаться, накормиться, напиться, натанцеваться, наплаваться, наиграться в бильярд, промыть один обожравшийся желудок, вправить два вывихнутых пальца и одну челюсть, а уж пластырем чего только не заклеить… что же ещё я там делал…
      Он выбрался к дороге и поднял руку, останавливая любого, кто остановится. Вид у него, похоже, был вполне приличный и даже не особенно нетрезвый, потому что что-то стремительное и тёмное затормозило рядом почти сразу же. Джастин молча свалился в кресло и захлопнул дверь.
      И замер, увидев на фоне тёмного окна чеканный профиль и густую каштановую гриву, в беспорядке рассыпанную по плечам.
      * * *
      Машина нервно рванула с места, заставив его откинуться на спинку сиденья. Потом так же резко перестроилась в соседний ряд.
      - Вот так встреча, - улыбнулся Джастин. - Как ты?
      Синие глаза полоснули по его лицу.
      В тёмной глубине мрачно тлел зловещий огонёк.
      - Прекрасно, - демон процедил это сквозь зубы. – Ты в курсе, сколько сейчас времени?
      Джей пожал плечами.
      - Что-то около двух.
      - Не рановато ли ты ушёл? – участливо поинтересовался Нефрит. Тёмная глубина полыхнула испепеляющей яростью. – Мог бы и на всю ночь остаться.
      - Мог бы, - невозмутимо отозвался Джей.
      Светофоры стремительно проносились мимо.
      - Это что, и было твоё очень важное дело? – С издёвкой спросил демон.
      - Да.
      - Да ты ещё и пьян, - уничтожающий взгляд скользнул по Джастину, как по омерзительного вида насекомому. – Чёрт возьми, а на губах-то у тебя что за дрянь?!
      Светофор впереди вспыхнул красным, пришлось выжать тормоз. Едва машина остановилась, Джей, не говоря ни слова, прямо из-под руки Нефрита щёлкнул кнопкой центрального замка, хлопнул дверью и растворился в темноте.
      Он уже взбежал по ступенькам своего подъезда и набирал код замка, когда спину вдруг обожгло внезапным ощущением чужого присутствия, а в следующую секунду Нефрит со страшной силой схватил его за локоть и рванул, разворачивая на сто восемьдесят.
      Чёрные глаза встретились с чёрными.
      - С какой стати, - выдохнул Джастин яростным шёпотом. – С какой стати ты себе такое позволяешь?
      - Чёрт бы тебя побрал, - злые тени метались в огромных зрачках. – Я звоню тебе целый день!
      Пальцы демона сжались до хруста, но Джей и не подумал вскрикнуть. Или опустить глаза. А потом Нефрит резко встряхнул его за плечи и потянул к себе, впиваясь в тёплые губы.
      Джастин вздрогнул всем телом, встречая сокрушительный натиск. Это было что угодно, только не ласка - поцелуй без намёка на нежность, с горьковатым привкусом крови. Губы словно опалило адским пламенем, плечи, как под жгутом, моментально онемели, и что-то внутри предостерегало: при любой попытке высвободиться они останутся у Нефрита в руках.
      Джастин просто окаменел - от гнева и изумления.
      Так его ещё никогда не целовали.
      Или целовали?..
      ...А это не имело значения. Глаза закрылись сами собой. Плохо понимая, что собирается делать, Джей чуть повернул голову, чтобы ещё крепче прижаться к губам демона, и неожиданно вышвырнул его язык изо рта. Совсем рядом чужое сердце ошеломлённо пропустило удар. Джей подался навстречу, слушая его грохот всем телом, и беспощадные руки сразу же разжались на его плечах, лихорадочно заскользили по спине, притянули ещё ближе… Нефрит целовал с опустошающей жадностью, требуя немедленно подчиниться, впустить и ответить. Джастин упоённо сопротивлялся. Языки сплетались яростно и сладко, земля уходила из-под ног, и он не рухнул на пол только потому, что обнял демона обеими руками. Нефрит не сдержал стона. Дыхание сорвалось, и Джей запрокинул голову, позволяя целовать себя как угодно, прежде, чем понял, что сдался. Руки демона нетерпеливо скользнули под свитер, лаская горячую кожу, и Джастин принялся слегка покусывать его язык в ответ на каждое прикосновение.
      А потом они вдруг попали в такт. Желание перехлестнуло через горло, в ушах зашумело, губы начали встречаться в каком-то бешеном ритме, и перед тем, как окончательно потерять голову, Джастин ещё успел вспомнить, что видит этого человека второй раз в жизни.
      Наконец Нефрит оторвался от него и прижал к груди, тяжело дыша. Джей тут же уткнулся в его плечо – чтобы не искушать себя самого. Пальцы против воли зарывались в прохладную каштановую гриву, поигрывали непослушными прядями и как будто ненароком соскальзывали вниз по шее, заставляя демона дрожать всем телом. Ноги не держали. Никогда в жизни Джастин не переживал такой бури.
      В окне соседнего дома судорожно крестилась бабулька лет шестидесяти.
      - Пойдём, - позвал Нефрит.
      Его дыхание касалось виска.
      Больше всего на свете хотелось повернуть голову навстречу новому взрыву.
      - Нет, - с трудом выговорил Джей. И услышал в собственном голосе такой отчаянный призыв, что едва смог продолжить. – Я не трахаюсь с первыми встречными.
      Колдовские губы тронули его висок – легко и ласково, и неторопливо двинулись вниз по пылающей щеке. Вздрагивая от каждого прикосновения, Джастин закрыл глаза и медленно поднял голову.
      - Я не первый встречный, - прошептал демон, легко касаясь прокушенных человеческих губ. – Где ты хочешь – у тебя или здесь?
      - Нигде, - Джей попытался сделать поцелуй более глубоким, но Нефрит, чуть отстраняясь, принялся играть в «нельзя». Пришлось потянуться всем телом и обвить его шею обеими руками. Снова всё вокруг затопила жаркая тьма, жадные руки беззастенчиво скользнули на бёдра, прижимая ещё крепче, и бабулька в окне, закатив глаза, как-то неловко осела на пол.
      - Выбирай быстрее, - наконец выдохнул Нефрит. – Или сейчас окажешься на полу.
      Джастин вдруг понял, что не может сказать ни слова. И что снова откровенно ищет его губы. И что игры кончились. Он с готовностью запрокинул голову, отдавая под горячечные поцелуи подбородок, и, едва демон нашёл застёжку на ремне его джинсов, - оторвался, ускользнул, перехватил его руки и потянул к двери. Холодные кнопки разбегались из-под непослушных пальцев, Нефрит целовал до головокружения, хотелось рухнуть на колени и в самом деле прямо здесь согласиться сразу и на всё. Но с очередной попытки дверь открылась. Джастин высвободился из ласкающих рук, шагнул внутрь, увлекая демона за собой, и целую вечность – пока лифт не пошёл вверх – просто держал его за руку. А потом сильные пальцы смутно знакомым движением запрокинули его голову. И ничего не осталось – только нетерпеливые губы… и руки… и распалённая кожа...
      Джей едва смог оторваться от Нефрита, когда лифт остановился, и шагнул к своей квартире, как в тумане. Нащупал в кармане ключи и без слов протянул их демону, а сам привалился к стене рядом с дверью, считая до ста и пытаясь хоть немного прийти в себя.
      Он не успел дотянуться и включить россыпь светильников на потолке – демон перехватил его руку и коснулся губами сначала ладони, потом запястья. А потом Джей прильнул к нему всем телом и встретил короткий поцелуй полураскрытыми губами. Куртка полетела на пол, за ней свитер, и ещё несколько бесконечно долгих секунд Джастин стягивал в узел тяжёлые каштановые волосы.
      - Пойдём в спальню, - позвал он еле слышно.
      Прерывистое дыхание обжигало шею.
      - Я не доживу.
      Джастин отстранился. Кое-как сбросив ботинки, сделал от двери три или четыре шага и, не дожидаясь Нефрита, опустился на густой ковёр. В ту же секунду демон тронул губами его плечо, повалил навзничь, вытягиваясь рядом. Глаза привыкали к полумраку, и Джей увидел улыбку – восхищённую и нестерпимо довольную.
      - Вот всегда так, - проворчал он. – До спальни ты, видите ли, не доживёшь. А мне тебя, видите ли, потом туда нести…
      Он даже не стал договаривать. Поймал зубами ворот рубашки, резко рванул его, не оставляя пуговицам никаких шансов, и, когда горячий язык ворвался в его рот, понял, что завёл демона до потери рассудка. Поцелуй остался без ответа, губы Нефрита полетели вниз по обнажённой коже, угадывая каждое желание, лаская, дразня, заставляя гореть и умирать. Джей не помнил, где остановил их. Одежда стала абсолютно лишней, и через пару секунд, убрав все помехи, Нефрит опрокинул Джея на спину, чуть приподнял и вошёл в него одним плавным и сильным движением.
      Сорок два.
      Сорок два.
      Сорок два…
      - Смотри на меня, - позвал демон, медленно отстраняясь, чтобы почти полностью выйти из пылающего тела, а потом так же мучительно медленно вернуться обратно. Джей почувствовал, что выгибается в отчаянную дугу, и закусил губы. И услышал приглушённый стон.
      - На меня, - повторил Нефрит. Его голос, совершенно охрипший от желания, заводил даже больше, чем глубокие и мощные движения внутри. Подчиняясь, Джей жадно скользнул ласкающим взглядом по сильному телу. И, глядя демону прямо в глаза, начал двигаться вместе с ним, встречая на полпути каждое вторжение, с восторгом чувствуя, что Нефрит, тоже больше не сдерживаясь, начинает врываться в него с каждым разом всё быстрее и резче, и склоняется всё ближе… и уже можно, изогнувшись, дотянуться до горячих губ… и ещё раз, и ещё…
      Всё вокруг перестало существовать: и пол, и потолок, и тёплая шероховатость ковра, и полумрак, и тишина. Джастин забыл, кто он и где. Ничто больше не имело значения - только Нефрит, рядом, внутри… И ещё - неутолимая, сумасшедшая жажда. Никогда раньше Джей не чувствовал ничего подобного. И никому другому не отдавался так – так, словно всегда его одного хотел, только одного его ждал, одного его искал всю жизнь и теперь нашёл. Хотелось притянуть демона ещё ближе и раствориться в нём полностью. Как будто желая того же, Нефрит склонился ещё ниже, прижал Джея к полу всем своим весом и вдруг вошёл в доведённое до исступления тело так глубоко, как это вообще было возможно. И прежде, чем внутри внезапно отозвалось что-то древнее, неудержимое и невыносимо сладкое, Джей ещё успел обнять его. И ещё успел почувствовать себя его частью, и его собственностью, и его Повелителем.
      А потом Нефрит уткнулся лицом в сливочно-белую шею, содрогаясь всем телом и больше не сдерживая стонов. И наслаждение – разделённое и от этого ещё более жгучее - просто не оставило места другим ощущениям.

* * *
      Мир вернулся на место не сразу. Сначала появились пол и тяжесть чужого тела, потом – размеренное биение чужого сердца у груди, а потом откуда-то издалека проступили очертания комнаты. Демон расслабленно лежал у Джея на плече, дышал ровно и неслышно и даже не пытался открыть глаза.
      Шевелить его очень не хотелось. Но шевелиться самостоятельно он явно не собирался, а поясница стремительно затекала.
      - Ты спишь? – наконец едва слышно спросил Джастин.
      - Нет, - Нефрит отозвался очень тихо, но сразу же. – Я умер.
      Затаив дыхание, Джей медленно поднял руку и кончиками пальцев коснулся его губ. Скользнул по щеке, погладил влажные тёмные брови.
      - Ещё тёплый, - улыбнулся он.
      - Отнеси меня в постель, - прошептал Нефрит, не открывая глаз. И тут же оказался на полу.
      - В ванную, - смеясь, скомандовал Джастин, – бегом марш.
      …Вода была горячей, и Джей, развязав влажные каштановые волосы, утопил в ней Нефрита по самые уши. И забрался к нему же. Совместные купания его, в общем-то, никогда не увлекали, но с этим мужчиной всё получалось как-то не так, как обычно. Даже просто лежать с ним рядом было удовольствием. Ни о чём не хотелось думать. И не было никакой неловкости по поводу того, что произошло – как будто ничего другого и не могло произойти. Правда, при включенном свете обнаружились два интересных факта: во-первых, на лице Нефрита не было даже намёков на синяки. А во-вторых…
      - Знаешь что… - прошептал Джастин, удобно устраиваясь у демона на животе. – Я… В общем, я не помню твоего имени.
      - В твоём возрасте это вполне простительно, - утешил Нефрит, любуясь стремительно розовеющими ушами. Он притянул Джея поближе, чтобы заглянуть в лицо, и, жадно следя за его реакцией, добавил: – Нефрит.
      В серых глазах на секунду мелькнуло удивление.
      - Ну…- разочарованно протянул демон. - Мог бы и сказать что-нибудь.
      - Например?
      - Ну… ты был просто обязан подумать, что у меня очень красивое и необычное имя.
      - Да брось, - Джастин прильнул к нему всем телом и на всякий случай крепко обнял, нейтрализуя руки. – Гастрит звучит не хуже… и Гепатит… и Ларингит… - внутри что-то стремительно таяло, и Нефрит перевернулся, опрокидывая Джея в воду, - а Склероз так и вовсе…
      Демон наклонился и сердито прикусил его губы.
      - Это и в самом деле моё имя.
      - А мне и в самом деле нравится, - Джей улыбнулся, глядя прямо в синие глаза, и осторожно отвёл от них длинную влажную прядку.
      - Где у тебя телефон?
      - На кухне лежит.
      - Спрячешь. Я обещал ему полёт из окна.
      - Вот ещё.
      - Я решил, что и тебя убью, когда найду.
      - Почему же не убил?
      - Я же не некрофил, - Нефрит изобразил негодование. - И потом, ещё не поздно.
      Джей вдруг поймал себя на том, что только и ищёт повод до него дотронуться. И позволил своим рукам скользнуть по смуглой груди.
      - Злишься?
      - Нет. На тебя невозможно злиться долго. И сильно.
      - Да уж. Не подскажешь, кто мне губы прокусил?
      - Могу подсказать, кто тебе их прокусит в следующий раз. И примерно за что.
      - А мне тоже не хватало тебя, - вдруг очень серьёзно сказал Джастин. – Странно, да?
      Легкомысленные пальцы медленно путешествовали вниз по животу Нефрита, и цель их была вполне очевидна.
      - Нет.
      - А мне кажется, да.
      - Нет. Неужели тебе в самом деле тридцать?
      - Двадцать девять. Примерно. Хочешь, паспорт покажу?
      - Небось, стащил у кого-нибудь. Ты и на двадцать-то не тянешь.
      - Это потому, что у меня глаза несерьёзные.
      - Серьёзные. Как будто тебе каждый день есть нечего. Слушай, что ты делаешь?
      - А что я делаю?
      Джей опустил глаза, уши у него снова зацвели. Но рукам это нисколько не мешало.
      - По-моему, ты просто не представляешь, что сейчас будет.
      - Это точно, - насмешливые искорки в глазах потрясающе контрастировали с малиновыми ушами. – Сексопатологию мне не преподавали.
      - Это чудовищное упущение. Придётся тобой заняться.
      Серые глаза стремительно темнели, и улыбнуться не получилось.

* * *
      Джастин застегивал джинсы, стараясь не смотреть в зеркало. То, что в зеркале наблюдалось, вызывало очень неоднозначную реакцию - выглядел он так, как будто за целую ночь спал от силы часа два.
      А всё остальное время трахался с демоном.
      Эффектнее всего смотрелось, конечно, лицо. И если густые фиолетовые тени под светящимися глазами ещё оставляли хоть какой-то простор для полёта фантазии, то губы были прокушены так роскошно и откровенно, что направление этому полёту сообщали абсолютно определённое.
      Ладно, решил Джастин. Скажу, что простудился, и буду жить в маске.
      Он кое-как пригладил недосушенные волосы и вернулся в спальню.
      Тёмные волосы, заплетённые в очень свободную косу, тоже были ещё влажными и пахли шампунем. У самой шеи из косы выпадали короткие завитки – такие пушистые и мягкие, что Джей не удержался и погладил их кончиками пальцев. Потом осторожно обвёл по контуру припухшие губы, а когда Нефрита не разбудило и это - легко прижался к ним губами и проделал то же самое языком.
      Синие глаза открылись и сразу же закрылись снова. Джастин понял, что сейчас его обнимут, и, опережая, сам обнял демона вместе с одеялом.
      - Я пошёл, - сообщил он. – Вот тебе ключи.
      - Ты же говорил, что у тебя ещё час.
      - Это было час назад.
      Нефрит вздохнул.
      - Ты спишь, как сурок, - улыбнулся Джастин. – В холодильнике, кажется, что-то ещё осталось. Ешь, что найдёшь.
      - Оставайся.
      - Не могу. Мы дежурим по скорой помощи. Меня ждут.
      - Ну и пусть себе ждут. Можешь же ты заболеть. Или разбить машину. Или уехать на крестины к троюродному племяннику, или, в конце концов, нарваться на маньяка. В моём лице. Что, без тебя не справятся?
      - Это несерьёзно.
      - Я не верю, что ты туда хочешь.
      - А я и не хочу.
      - Вот и останься.
      Джастин покачал головой.
      - Ну уж нет. Поспишь хоть пару часов.
      - Вот умру я, - протянул Нефрит так мечтательно, что Джей чуть не расхохотался, - и ты будешь жалеть об этом всю свою долгую и тоскливую жизнь…
      - Да ну. А с чего ты вдруг собрался умереть?
      - Тебе назло. Ты уйдёшь, а я возьму и умру. Сегодня.
      - И каким же образом? Фрикаделькой подавишься?
      - Не знаю пока. Хочешь угадать?
      - Не хочу.
      - А ты представь, что хочешь. И угадай.
      Доктор Нейман слегка опешил, хотя смутить его, вообще-то, всегда было делом нелёгким. Но Нефрит загорелся, выбрался из-под одеяла и теперь ждал, с нетерпением вглядываясь в его лицо.
      - Ну, - Джастин задумался. – На счёт сегодня ты обойдёшься. Это было бы слишком просто. А вот когда?.. Ну, допустим, лет в девяносто шесть… или девяносто семь… Неважно, ты к тому времени и сам забудешь. Превратишься в сгорбленного древнего деда с водянисто-голубыми глазками, очками-микроскопами и бадиком.
      - А можно без бадика?
      - Нет, - Нефрит поёжился, но глаза Джея плотоядно блеснули, и остановить его стало невозможно. - Ещё челюсть вставная и руки трясутся. И во всю голову здоровенная плешина, а по краям – всклокоченные седенькие волосёнки. В одном кармане склерозник с фамилией и адресом, а в другом – валидол и нитроглицерин, масляный раствор в красненьких капсулах. И ты всё время будешь путать, что где.
      - Спасибо. А может, я лучше сегодня?
      - Нет. И…
      - Не хочу вставную челюсть.
      - Вот ещё! После семидесяти вставная челюсть полагается всем.
      - А я не хочу.
      - А я не спрашиваю. На чём я остановился?
      - Ты как раз собирался сказать, что тебе было хорошо со мной. Как ни с кем.
      - А про простатит я уже говорил?
      - Я тебя самого сейчас убью!
      - А про геморрой? Всё, всё, больше не буду. Только маразм, но уж от этого, извини меня, в девяносто шесть лет никто не денется.
      - А у тебя что?
      - Да я-то вообще умер давно. Кто-то бадиком убил за доброту и душевность.
      Демон царственно кивнул, принимая ответ, и придвинулся ближе.
      - Умрёшь ты ранним утром в воскресенье. В самом конце марта. Ты будешь жить в маленьком домике в сельской местности, любоваться природой и мирно общаться с соседями. Лучшим другом у тебя будет телевизор. Так вот, однажды утром в какое-нибудь обыкновенное воскресенье положишь ты под язык очередную красненькую капсулу и пойдёшь отправлять открытку любимой внучке.
      Джастин улыбнулся и поймал обе руки Нефрита.
      - Утро будет холодным и очень солнечным. Снег к этому времени уже почернеет и начнёт таять, и на дорожке к твоему дому кое-где обнажится асфальт. Ты старательно закроешь дверь и до трёх раз – по причине патологической забывчивости - её проверишь. И неторопливо пойдёшь к калитке. Небо будет бледно-голубое, но уже весеннее, и на влажном асфальте будет бликовать солнце. И тут ты увидишь трещину.
      - В дорожке?
      - В дорожке. Почти у твоих ног. И не просто какую-нибудь маленькую трещину, а настоящий разлом в асфальте. И в нём…
      - …Дымовую шашку?
      - Нет.
      - Разрывную гранату?
      - Нет.
      - Руку оторванную?
      - Нет! Маленькую такую штучку. Мокрую и термоядерно-зелёную, такую зелёную, что ты среди асфальта и снега её заметишь даже без очков. Это будет цветок. Подснежник. Белый. Крошечный - два листа и нераскрывшийся бутон. И это будет так неожиданно, и так невероятно, и … ну, я не знаю… так удивительно, что ты глазам своим не поверишь. Ты даже забудешь про свой радикулит – впрочем, где уж тут «даже», у тебя это будет в порядке вещей - и нагнёшься, чтобы получше её рассмотреть.
      - И что?
      - И всё. Геморрагический инсульт. Мгновенно и безболезненно.
      - Лучше б там была граната, - печально вздохнул демон. Так печально, что тёплые губы немедленно коснулись щеки. И ещё раз. И ещё.
      - Не трогай меня, - Нефрит решительно отодвинулся. – Ты уходишь.
      Серые глаза смотрели со странно знакомым выражением.
      - Моя очередь спрашивать.
      - Спрашивай.
      - Я бы хотел знать, кто ты. И кто я, если тебе это известно. А главное, зачем я тебе понадобился.
      Это было как гром среди ясного неба.
      - На случай, если ты собираешься настаивать на том, что ты человек, предупреждаю: я слышал твоё сердце. Синяки и рёбра опустим. На случай, если ты собираешься утверждать, что наша встреча была для тебя такой же неожиданностью, как и для меня, опять же предупреждаю: я нашёл у камина в твоей гостиной вот это, - Джей вытащил из заднего кармана джинсов свёрнутый кусок газеты и задумчиво улыбнулся. – Я тебя слушаю.
      Тёмная Бездна, не отрываясь, с непередаваемым выражением смотрела ему прямо в глаза, и Джастину показалось, что это едва ли не нежность.
      - Почему ты не спросил раньше?
      - Потому что я плохо соображаю по ночам.
      Нефрит усмехнулся.
      - Это всё?
      - Нет, - Джей вдруг потянулся к нему, и на мгновение на губах демона сомкнулись тёплые человеческие губы. Джей улыбнулся и опустил глаза. – Мне было хорошо с тобой. Как ни с кем. Это на случай, если ты собираешься исчезнуть. Если не можешь ответить сразу, думай до вечера. Но я хочу, чтобы ты знал, что я знаю. И если ты мне расскажешь, хуже не будет. Уж в зоопарк я тебя точно не сдам.
      - Раздевайся. И я всё тебе расскажу.
      - Нет уж.
      - Да уж. Это надолго.
      - Тогда я поехал. А ты пока подремлешь, подумаешь и расскажешь мне вечером. Я и так уже опаздываю.
      - Как же ты мне надоел…
      - Слушай, ну, не приду я на работу. А больных моих куда девать? У меня на сегодня три плановых операции, а больница ещё дежурит по скорой. К нам битых-ломаных-аварийных повезут со всего города. Кто оперировать будет? Уборщица?
      - Ну и иди, - Нефрит изобразил смертельную обиду. - Эй, а поцеловать? На прощание?
      Джастин только пожал плечами.
      - Не заслужил.
      Он ничего не успел понять – просто комната внезапно опрокинулась, под головой каким-то образом оказалась подушка, и в синие глаза пришлось смотреть снизу вверх.
      - Служить, - усмехнулся демон, - тебе будет какой-нибудь ротвейлер. А я животное дикое.
      - Пусти меня, животное. Иначе я пропущу летучку и получу по ушам от профессора.
      - Тебе не повредит. Я ещё хотел тебе сказать… в общем, я сегодня видел тебя во сне.
      Джей вопросительно поднял брови.
      - Это было у меня дома, - Нефрит смущённо отвёл глаза, и Джастин опять не понял – на этот раз, когда успел обнять его. – На втором этаже, в комнате над гостиной, ну, над той, где камин и Звёздная карта. Помнишь?
      Я ничего не помню, когда ты вот так смотришь.
      - Я лежал там на полу и засыпал, - продолжал Нефрит. - И ты был рядом. С тобой что-то случилось. У тебя на щеке… вот здесь… была кровавая дорожка, но ты её не чувствовал. По-моему, ты был в ярости и страшно обижен… и ещё, кажется, тебе было больно. Ты обнимал меня и молчал... А мне ужасно хотелось сказать тебе что-нибудь… ну, хоть что-нибудь, но ничего не приходило в голову… И я всё время проваливался в сон.
      Джастин заставлял себя вслушиваться в слова, и всё равно понимал не больше половины. Это было дьявольски трудно - он чувствовал только близость сильного и гибкого тела, взволнованный грохот чужого сердца совсем рядом и голос, хрипнущий с каждой секундой.
      И догадывался, что ещё немного – и никуда не уйдёт.
      - И что ты сказал?
      Не знаю, - прошептал Нефрит. – Ты меня разбудил.
      Джей чуть отстранился, чтобы заглянуть в синие глаза. Что-то странное отчаянно рвалось изнутри, и терпеть это было невозможно. Не дыша, он слегка приподнялся и дотянулся до тёплых губ.
      Это был самый долгий поцелуй в его жизни.

* * *
      В трубке тягостно ныли долгие гудки.
      Хотя Нефрит и не обещал, что будет звонить, Джастин в этом не сомневался. До половины шестого.
      По самым скромным прикидкам, на то, чтобы отоспаться, Нефриту требовалось хотя бы четыре часа. Кроме того, у него наверняка должны были быть какие-то свои дела. Так что Джей и не рассчитывал услышать его рано. Но время шло, он успел отстоять две экстренных операции и две плановых, а самый долгожданный номер в списке пропущенных звонков до сих пор не значился. Джей не разрешал себе думать об этом целый день, но теперь, когда дел не осталось, а стрелки на часах надёжно перевалили за пять, не выдержал и всё-таки набрал номер нефритовского мобильника.
      Трубку никто не брал.
      Это ещё ни о чём не говорило. Нефрит вполне мог забыть телефон у Джея в квартире. Или – это почему-то казалось самым вероятным - ждать весь день, пока Джей позвонит пожелать ему доброго утра, а теперь обидеться и из вредности не ответить с первого раза. Или пропасть на пару дней… скажем, чтобы подумать. Забавнее всего, конечно, было бы вернуться домой и обнаружить, что он всё ещё храпит в обнимку с подушкой – в конце концов, он же не спал почти сутки.
      В любом случае единственно правильным решением было не забивать себе голову.
      …Я тебе не пластилиновая игрушка. И делать со мной всё, что тебе вздумается, ты никогда не будешь.
      Предвкушая, как заедет в лабораторию Центра за анализом серии ликворных проб, а потом позвонит Одри, Джастин уселся в машину. И уже протянул руку с ключом к замку зажигания, как всё внутри вдруг обожгло непрошеным холодом, и перед глазами кошмарным пятном вспыхнул сегодняшний «неотложный» череп, из которого Джей вместе с нейрохирургами полтора часа вычёрпывал сгустки крови вперемешку с костной крошкой.
      Всего на мгновение.
      Огромным усилием воли Джастин заставил себя дышать и вырулил со стоянки. Операция, конечно, была не из приятных, но зачем теперь об этом думать?
      Руки на руле чуть дрожали.
      Звонить Одри в таком состоянии не было смысла. На душе стало погано… и уж слишком неспокойно. И с каждой секундой становилось всё поганее и неспокойнее. Джастин списал это на усталость, мелкий дождик, моросивший с самого утра, и немереную тьму автогероев, у которых руки растут из того же места, что и ноги, и глаза находятся всё там же. Желание открыть окно и сообщать каждому такому гению о его анатомических дефектах было почти непреодолимым, но Джей каким-то образом сдерживался и только угрюмо размышлял, кто и за что дал этим монстрам водительские права.
      До тех пор, пока не обнаружил, что уже минут пять как летит по окружной дороге и уже минут пять как со скоростью за восемьдесят миль в час.
      В груди наконец что-то сжалось до боли. И до Джастина дошло. И педаль газа ушла в пол. И тревога, лениво стывшая в животе, мгновенно переросла в панику.
      Потому что своему чутью на катастрофы доктор Нейман верил безоговорочно.

* * *
      Ворота были закрыты. Неосвещённые окна казались провалами в стенах, и входной двери не было видно в по-осеннему рано наступившей темноте. Но Джастин и так знал, что она не заперта.
      Так же точно, как знал, что Нефрит внутри.
      Джастин даже не выдернул ключи из замка зажигания. И не стал закрывать машину. Не утруждая себя звонком, перемахнул через ограду – благо, по этой части у него имелся огромный опыт, и уже через пару секунд бесшумно скользнул в приоткрытую дверь.
      И последние сомнения относительно того, что надо было вот так, без предупреждения вламываться в чужой дом – исчезли.
      Тишина была абсолютной. Такой, какой не бывает и не может быть в доме, где работает хоть один электроприбор. И есть хоть один живой человек.
      Даже часы словно онемели.
      От незапертой двери по полу тянулась узкая полоска света, если его можно было назвать светом. А в полушаге начиналась густая чернота. Джастин инстинктивно прижался к тёмной стене и замер, жадно слушая свои ощущения.
      Он готов был поклясться, что не один в этой комнате.
      И кто бы ни был здесь кроме него – он, без сомнения, прекрасно слышал, как подъехала машина.
      И уже привык к темноте.
      Джастин резко протянул руку и включил свет, уравнивая шансы. И каким-то шестым чувством засёк движение - словно в дальнем углу кто-то шарахнулся в сторону, закрывая вмиг ослепшие глаза, через мгновение приоткрыл их… и шарахнулся снова.
      Вот только комната была совершенно пуста.
      «…А ещё, доктор, - вспомнил Джей своего вчерашнего пациента, - мне перед припадком всегда кажется, будто совсем рядом что-то такое неясное как бы движется и не движется, и странно так искажается – то по форме, то по цвету, то по величине… И ещё как будто молнии вспыхивают и светящиеся точки летают».
      Да больной я, больной, сказал себе Джей. Тоже мне, новость. Безобразная сексуальная ориентация и потеря памяти в анамнезе – это симптомы в высшей степени характерные. А я ещё во сне хожу и разговариваю. Здрасьте, глюки, здесь вы к месту, вас тут ждут уже давно...
      На душе сразу стало легко и спокойно. Джастин решительно повернулся к дальнему углу спиной и направился в гостиную, даже не пытаясь хоть немного приглушить свои шаги.
      И почти у самой её двери чуть не споткнулся, когда под ногами блеснул серебристый кусочек металла.
      Это был ключ. От ворот. Ещё тёплый. Нефрит держал его в нагрудном кармане, угадал Джей, а потом собрался уходить и взял в руку. Минуты две назад.
      Джей поспешно шагнул в комнату и включил свет, уже зная, что увидит. И увидел - в гостиной тоже не было ни души, зато был след на ковре – по нему против ворса тащили что-то большое и тяжёлое. К лестнице на второй этаж.
      И оно не сопротивлялось.
      В одно мгновение Джастин оказался у полированных ступеней. И взлетел бы наверх – плевать, что его наверняка ждут – но в спину вдруг упёрся чужой взгляд, да такой напряжённый, что от него, казалось, зазвенел воздух.
      Джастин медленно опустился на одно колено, делая вид, что рассматривает что-то на полу и одновременно нащупывая в кармане складной нож – маленький, но очень увесистый. Недружелюбные глаза сверлили спину очень старательно, и определить, куда бросать, чтобы тяжёлая железяка ударила прямо между ними, не составляло труда.
      Проблема была в том, что ещё один цепкий взгляд прямо-таки впился в Джея из угла, и Джей в упор не видел его обладателя, хотя весь угол просматривался великолепно.
      «…Ужасное несчастье постигло нас с вами, дорогие коллеги, - представил себе Джастин завтрашнюю летучку. – Наш ведущий хирург и один из главных специалистов Центра, доктор Нейман, горячо любимый всеми нами за доброту и безотказность, пал вчера вечером смертью храбрых в неравном бою с собственными глюками…»
      Глаз тем временем становилось всё больше, и Джастин уже не смог бы с ходу сосчитать всех, кто пялился ему в спину. И сверху, с лестницы теперь кто-то тоже внимательно за ним следил, и тоже не в одиночестве. Джей почти физически ощущал обращённое к себе омерзение… и презрение… и угрозу - словно он был назойливым насекомым, заставившим кучу людей ради расправы над собой бросить какое-то важное дело.
      …Интересно, чего вы ждёте? Ведь вас же...
      Теперь он вряд ли смог бы сосчитать их, даже если бы видел.
      Словно в ответ на его мысли, призрачные тени двинулись к нему со всех сторон – почему-то медленно и как будто опасливо, и Джей вдруг почувствовал в воздухе странный, неожиданный аромат.
      Манящий… успокаивающий… сладковатый…
      …Интересно, что вы собираетесь делать?
      И почему вы меня боитесь?..
      Джастин раскрыл в кармане нож и замер, подпуская самых смелых ещё ближе.
      И внезапно узнал этот запах.
      * * *
      Как же он ненавидел его, этот прохладный запах лаванды – тошнотворный, удушающий…
      Невыносимый.
      Перед глазами, как наяву, встала Долина Сонных Цветов. Всё в ней было пропитано этим чудовищным запахом: и чёрный песок, и мёртвый лес, и огромные серые камни, которые никогда и не были живыми… Даже могильная тишина над этой выжженной землёй - и та, казалось, за тысячи лет пропахла лавандой насквозь.
      Как же он ненавидел его, этот запах – дурманящий запах блаженства и безразличия… так и зовущий случайного путника опуститься на мягкую траву в густой тени деревьев, и, отрешившись от всего бренного, закрыть глаза… И ощущать только его – этот чудесный аромат несуществующих цветов…
      Ощущать вечно.
      То есть не вечно, конечно же, а до тех пор, пока мороки Мёртвой Долины не придут за очередной жертвой.
      Собственно, мороки эти были единственными противниками, которых он уничтожал почти с наслаждением. Уж очень он уважал их за манеру убивать спящих. И за редкое мужество – они никогда и никого не атаковали меньше, чем сотней. И ещё – за неискоренимое стремление расширять свои владения за пределы Чёрных Скал. Наверное, не меньше тысячи раз он получал тревожные донесения о том, что вблизи Западной границы снова гибнут деревья, разбегаются животные, а люди исчезают бесследно. И не меньше тысячи раз чуть ли не на своих двоих добирался туда, чтобы снова дать этим живучим тварям возможность сбиться в тьму и напасть на него.
      Одного, разумеется.
      Впрочем, Повелитель Иллюзий кое-что приносил с собой. Его миражи не благоухали и не клонили в сон, но с каждым его приходом песок в Долине становился всё чернее, а тишина всё безжизненнее, и мороки, отступавшие за пограничные хребты, всё дольше не решались нападать на Тёмных за пределами своей заповедной обители.
      Рассказывали легенду о том, что когда-то стервятникам Долины принадлежало всё Тёмное Королевство и якобы поэтому оно так живописно выглядит до сих пор. Это, конечно, был махровый бред: ни одно живое существо, кроме Повелителя Иллюзий, ничем не могло защититься от магии мороков. И если бы когда-нибудь кому-нибудь случилось очищать от них Королевство, уж Джедайт бы знал об этом точно. А ещё, кажется, кто-то говорил, что эти твари никогда не смогут одолеть его своей собственной магией – только чьей-то.
      Иной.
      Это был бред помахровее первого, но Джедайт внезапно почувствовал, что кровь отхлынула от лица.
      И вспомнил, зачем приехал.
      В ушах зазвенело, и мороки попятились, когда в оглушительной тишине человек вдруг поднялся с колена и выпрямился во весь рост. И улыбнулся, бледный от ярости. Не было никакого боевого крика – просто что-то сверкающее и смертоносное внезапно сорвалось с его ладони и со страшной силой врезалось в невидимую толпу. Ужас и боль ахнули в один голос, и толпа отпрянула… но Джедайт уже разворачивался, не выпуская сияющую смерть из руки и выписывая вокруг себя чудовищной красоты петлю. Он даже не стал закрываться щитом. Ещё удар… тех, кто вверху, на лестнице – в пыль... Шакалы…
      Всё кончилось очень быстро. Щит и не требовался – новой атаки никто не ждал. Призрачные твари бросились врассыпную, и Повелитель Иллюзий взлетел вверх по лестнице. Меньше всего его интересовало, как они столкнутся в дверях и начнут убивать друг друга за право первым выбраться из его дома.
      Из-под двери наверху в несколько струй текла кровь.
      Не замедляя бега, демон отшвырнул тяжёлую дубовую преграду плечом и рухнул на пол, поскользнувшись в изумрудно-зелёной луже. Столько крови сразу Джедайт не видел никогда… но в памяти Неймана, как давний, хорошо забытый сон, всколыхнулось прошлое лето. Был алкоголик, и был трамвай, и не было обеих ног, и жить оставалось меньше двух минут…
      …Нефрит лежал на полу в центре замысловатой фигуры, вычерченной чем-то красным и светящимся, и ноги у него были на месте. Джедайт оттащил демона в сторону прежде, чем успел понять, что рисунок заклятья давно погас или даже никогда не горел.
      Искать не пришлось.
      Двенадцать пар резаных ран – по одной под каждым ребром. И ещё – без счёта - на шее, на плечах, на запястьях…
      Укушенных.
      Кровь стекала, почти не пульсируя, и стремительно густела на воздухе. Было совершенно ясно, что остановиться она не успеет. Не понимая, что делает, Джедайт сгрёб окровавленного демона в охапку и прижал к себе, не чувствуя тяжести его тела. Магию сна не поддерживал больше никто, а Нефрит даже не пошевелился, и это было чертовски плохо. Прозрачная бледность не бросалась в глаза на смуглой коже, но губы…
      Пепельно-серые.
      Финиш, с ужасающей отчётливостью прозвенело в голове.
      …Этого не может быть – ни сейчас, ни потом. Я открою глаза, и ты улыбнёшься. И я скажу наконец, что ты мерзавец, и что я тебя ненавижу, и что я простил тебя ещё тогда, да мне и нечего было тебе прощать, потому что я виноват перед тобой ещё больше… только не смей, ты меня слышишь?
      Ответа не было. Вообще ничего не было – слова улетали в пустоту, и демон слышал их эхо. В груди расползалось отчаяние – настоящее, головокружительное, тошнотворное...
      Джедайт обнял Нефрита ещё крепче и прижался к остывающей щеке пылающей щекой.
      Всё будет хорошо.
      Я тебе обещаю.
      Впервые в жизни он чувствовал такую растерянность.


* * *
      - Если честно, я даже не думал, что тебя это так сильно заденет, – Джедайт высыпал в вино остатки корицы и принялся задумчиво его размешивать. Голова шла кругом от одного только запаха. – Ты же всегда к нему относился… своеобразно.
      - Ты просто не знаешь, - глубоко затянулся Зой, - я же его всё-таки убил потом.
      - Расквитались и стали друзьями?
      - С Нефритом-то? При его истерических замашках?
      Джедайт задумчиво покачал головой.
      - Действительно.
      - Если только время от времени выпить вместе… Вот ведь чёрт… даже в голове не укладывается. Выходит, им была нужна его Сила?
      Повелитель Иллюзий перелил подогретую смесь в тёплую кружку и сделал маленький глоток. Левая щека страшно зудела, обещая глубокому порезу скорое заживление. Вино ударило в пустую голову, как хороший молоток.
      - Я не знаю.
      - А мне кажется, да. Я читал что-то такое о крови… вроде как, если забрать её всю до последней капли, то будто бы магия… ну, прирождённая Сила… она тоже…
      - Такое в принципе невозможно, Зой. И потом, кровь… Ну как её заберёшь всю?
      Джедайт отхлебнул ещё.
      - Хоть бы в больнице не было проблем...
      - Ты не убрал следы?! - Джедайт невозмутимо кивнул, и Повелитель Огня закашлялся, поперхнувшись дымом. - Почему?!
      - Потому что в реанимации дежурили мои друзья. А девушка, которая отдала нам камеру оксигенации - вообще моя первая любовь. Это люди, которые мне дороги. И вмешиваться в их сознание я не хочу. И не буду. Даже если из-за этого мне придётся уйти из больницы.
      - А ты что, собирался там остаться?
      - Конечно.
      Зойсайт подкурил новую сигарету от старой.
      - Если бы ты не был Повелителем Иллюзий, Джедди... я бы сказал, что ты бредишь.
      Джедайт пожал плечами.
      - Какое счастье, что Кунсайто-сама задержался… а я даже собрался обидеться. Как представлю, что… ведь им же всё равно…
      - А ты не представляй. И кончай курить, уже глаза режет.
      - Я не могу.
      - Зубы почернеют.
      Зойсайт тяжело вздохнул, но сигарету затушил. Пальцы у него чуть дрожали.
      - А вы с ним… вы что, решили начать с начала?
      - Нет.
      - Постой, - золотистые брови взлетели вверх, - разве вы не…
      - Нет.
      - Нет? А как же…
      Джедайт равнодушно пожал плечами, благо, прокушенные губы успели-таки зажить.
      - Я сыт по горло. И знать о нём ничего не хочу. – Зой смотрел ошарашенно, и пришлось пояснить: – Он на редкость самодовольный кретин. И плевать хотел на всех, кроме себя. А на меня – два раза. И зачем же мне такое счастье?
      - Я… я не верю, что ты в самом деле так думаешь.
      - А что уж такого особенного я думаю? Я что, не прав?
      - Не прав. Ты нужен ему, и у него это поперёк лба написано большими буквами.
      - Что-то я не разглядел.
      - Значит, смотрел не туда. Иначе зачем бы он искал тебя?
      - А вот это мне вообще не интересно.
      - Ну да! Джедди, ты же… он же нужен тебе не меньше!
      - И за каким же чёртом?! Если хочешь знать, он мне сам сегодня утром на прощание в красочных подробностях рассказывал, где искать его хладный труп! Сказочник долбаный! Ты понимаешь, он ведь знал про них, знал, что они искали его, что они его выслеживали! У кого бы ещё спросить, за каким овощем его понесло именно туда, где они его ждали!
      - А если бы они ждали тебя? Скажешь, тебя бы не понесло?
      - Я – другое дело. И знаешь что… я даже вспоминать о нём не хочу.
      Тонкие пальцы справились с зажигалкой. Теперь они дрожали так, что было совершенно ясно: ещё немного, и Зоя начнет колотить.
      - Ты ужасно устал и перенервничал, Джедди. Я… я не верю, что ты это серьёзно. И клянусь тебе, чем хочешь: утром ты проснёшься, и всё будет вполовину не так плохо.
      - Да пошёл он… Плохо мне из-за него будет! Я слишком долго делал вид, что мне на него плевать. И стало так. Да, кстати, и его это устраивало.
      - Да он же злился на тебя.
      - А я на него не злился? И хватит об этом, Зой. Мне странно это слышать от тебя. И потом, это всё больше не имеет значения. Никакого. Абсолютно.
      - Как хочешь, Джедди. И знаешь… Я так рад, что ты… что ты вернулся. Мне тоже ужасно не хватало тебя, и…
      Джедайт улыбнулся и притянул дрожащего демона к себе, ласково поглаживая хрупкие плечи. Холодные губы немедленно нашли его висок, и Зой прерывисто вздохнул, пытаясь успокоиться.
      - …Боже мой, Джедди… что… что там происходит?!


* * *
      Ко всему прочему, демон ещё и икал.
      Он скрючился в три погибели в углу у кресла и время от времени распластывался по полу. От его хохота дрожали стены – это при том, что смеяться он пытался как можно тише.
      Занятие это для бывшего Первого Лорда было непривычным и с непривычки изматывало. По багрово-синюшному лицу непрерывным потоком катились непрошеные слёзы, то и дело приходилось хвататься за ноющие бока то одной рукой, то обеими – при этом Кунсайт каждый раз терял равновесие и заваливался в какую-нибудь сторону. Его голосовым связкам такая потеха была явно не по силам, поэтому смеялся он то фальцетом, то басом, а временами и просто хрипел, не переставая сучить ногами.
      Остановиться он не мог. Периодически – когда ну совсем надоедало – Кунсайт тащил с кресла свою последнюю надежду – бутылку минералки, но толку от неё было немного. Горлышко стучало по прыгающим зубам, ледяная минералка лилась куда угодно, только не в рот, а уж если удавалось отхлебнуть… Смех временно прекращался, зато обострялась икота, а за каждым икотным рыком, от которого у соседей на плите прыгали кастрюли, следовал такой взрыв хохота, что впору было думать о бригаде санитаров с носилками.
      - Ну что тут? – с порога раздражённо поинтересовался Джедайт.
      - Кунсайто-сама? – убитым шёпотом спросил Зой.
      - Иии-хи-хи-гы-гы-га-га!!! – ответил Ледяной Демон обоим сразу.
      Ужас в зелёных глазах мешался с недоверчивым изумлением.
      - Что… что ты ему дал, Джедди?
      - Ничего. Я же при тебе ему сказал, чтоб не мешал и шёл спать в гостиную. Разве что он тут нашёл что-нибудь… Он точно курил только твои сигареты?
      - Точно.
      - Иии-хи-хи-гы-гы-га-га!!! Иии-хи-хи…и…и… га-га-га!!!
      - Бог ты мой… как… Джедди, что же это…
      - Если он на самом деле курил только твои сигареты… Тогда это нервный срыв. В самую натуральную величину.
      - Нервный срыв? У Кунсайто-сама?
      - Ы-ы-ы-гыыЫК!!! Га-га-га!
      - А это со всеми бывает.
      - Джедди, а может… может, он болен?
      - Не переживай. Сейчас лоразепама ему уколю, пройдёт.
      Джедайт телепортировал из спальни здоровенный ящик, водрузил его в кресло и полез искать. Ящик был почти доверху заполнен разноцветными коробками и просто связками ампул, переложенными ватой.
      - А вдруг это… тоже… атака? Заклятие?
      - Что ты, блин, в самом деле… Нет, конечно. Мы бы заметили.
      - Я… мне просто страшно, и… я… я даже говорить про это не хочу! Джедди, ведь это вполне могло бы случиться с ним! И тогда…
      - Ыыы-гы-гы-га-га!!! И…и…и…иии-гыыЫК!
      - Но не случилось же! Что вы тут, ёлки-палки! Один истерику развёл, и ты… тоже… только и ищешь, где б соплей налить! Ты из угла его вытащи, он же так голову разобьёт себе… Если лоразепама не найду, врежешь ему посильнее. Только с левой руки.
      Лоразепам, действительно, мог не найтись. А Зой уже сидел на коленях в луже минералки и обнимал своего ненаглядного так, словно тот был смертельно болен. Ненаглядный, обливаясь слезами и икая, уткнулся ему в грудь и подозрительно притих.
      - …Ой, Джедди, это ведь ты! - в руках у Зоя, откуда ни возьмись, появился обрывок газеты. – А про что тут?
      - Я не читал.
      Любопытные глаза побежали по странице.
      - Угу… угу... Ничего себе! Джедди! Да это же… Ха-ха! Откуда это?
      - Понятия не имею.
      - Ха-ха-ха! Ты только послушай: «…Пабы созданы для того, чтобы…»
      - Иии-хи-хи-гы-гы-га-га!!!
      - Ох, вот уж чего бы никогда не подумал … Ха… А вот, вот ещё: «…Верные спутники нашей жизни - душевная чёрствость и бессердечие, вопиющее равнодушие к судьбе других – больных и слабых, сирых и убогих, бесконечно одиноких, несчастных, нуждающихся в нашем тепле и участии…»
      - Обалдеть...
      - Ииии-гыыЫК!!! Га-га-га!!!
      - А вот это тебе как: «…Можем ли мы безучастно смотреть на это?! Можем ли мы с этим мириться?! Иии-хи-хи-хи! Нет, говорю вам я!!! И-хи-хи… и-ха-ха… Мы должны вмешаться и… ха-ха… ха-ха-ха…»
      - Неужели действовать?!
      - Гы-гы-гы!!!
      - Ы-ы-ы-гыыЫК!!!
      - Иии-ха-ха!!!
      - И…и…и…
      - Зой… Зой, ты чего!
      - И-гы-гы!!!
      - Ы-га-га!!!
      - Я с кем разговариваю?!
      - Гы…и…иии-гыыЫК!
      - Ай…гы-гы…
      - Слушайте, вы, гордость конезавода! Идите, закатывайте истерики в другом месте!
      Зой сквозь смех ещё пытался что-то спросить, когда Джедайт запихивал его в телепорт следом за Кунсайтом.
      Наверное, хотел узнать, в какое такое другое место Джедайт отправляет их под горячую руку.


* * *
      Телепортировать ящик обратно в спальню не хотелось. Надрываться по старинке – тоже. Поэтому Джедайт с трудом своротил его с кресла и потащил по полу волоком.
      Квартира была уляпана кровью от пола до потолка, и демон смутно догадывался, кому предстоит её отмывать. Впрочем, отквашивать перекисью засохшие стены было куда как лучше, чем всю ночь выслушивать Зойсайта на прокуренной кухне.
      Честно говоря, он был безмерно счастлив оттого, что удалось их выпроводить.
      Он пристроил ящик у постели - разгром в спальне был полнейший, и свободного места хватило как раз для того, чтобы сползти по стене на пол. Глаза сами собой закрылись, и усталость, отступившая было под натиском тёплого вина, вдруг навалилась вся разом – и дежурные сутки, и попойка у Одри, и весь сегодняшний день… и Нефрит, чёрти б его съели с горчицей...
      Хладный труп возлежал на постели по-королевски, правда, без подушки, зато в куче грелок. Раны по межреберьям у него были тампонированы полотенцами, простынями и, кажется, почти всем, что нашлось в ящике для чистого белья, а поверх этого великолепия ещё и заклеены скотчем - для герметичности. На остальные раны Джедайт наложил нормальные марлевые повязки, правда, уже под конец спасательных работ, так что крови на полу было полно. А у края кровати мрачно высилась облетевшая и засохшая новогодняя ёлка, украшенная ушастыми бинтовыми конструкциями для подвешивания бутылок от капельниц. Использованные шприцы были кучей свалены в углу.
      Иголок хватило бы на четыре полноценных кактуса.
      Окно было открыто настежь. Шум дождя убаюкивал, но по полу гулял такой сквозняк, что всё-таки пришлось подняться.
      …Так и быть. Я прощу тебе тогда… но сегодняшний день ты у меня будешь помнить всю оставшуюся жизнь. И вчерашний тоже.
      Пульс хорошо раскачивался под пальцами и раздавить себя не давал. И дышал труп часто, но ровно. Наверное, он бы уже проснулся, если бы не промедол и не дождь.
      Можно было забыть о нём и тоже подремать.
      Джедайт неторопливо отключил капельницы. Отвязал одну забинтованную руку от швабры, а другую - от бильярдного кия, согнул обе в локтях и на автопилоте почти минуту пережимал проколотые вены. А потом вытащил из-под Нефрита пару грелок и, не раздеваясь, свернулся рядом на окровавленной простыни. Ему снилось, что затёкшие руки обняли его, прижимая к тёплому боку.
      …И будь ты хоть три раза при смерти – тебе это не поможет. Мне действительно на тебя наплевать…
      Дождь, набирая силу, ожесточённо стучал по асфальту.
      Из распахнутого окна пахло ночью.
      И осенью.